— Что ты делаешь, прекраснобедрая? — спросил он, понемногу теряя самообладание.
— Жду тебя! — лукаво ответила она, поводя большими глазами, обрамленными бархатом ресниц.
— Нет, Деваки, я лягу позднее. У меня много работы. Раджа уехал в отпуск. Сама понимаешь! — Он попытался снова углубиться в работу, не отрываясь глядя на цифры. — Спи, спи, Деваки! Пусть тебе приснится озеро Дал и прекрасные сады Кашмира.
— Ананд! — снова позвала она, взяла с ночного столика стакан с соком и отпила из него несколько глотков.
Ананду показалось, что в ее голосе звучат радостные нотки, но тем не менее он снова сказал:
— Спи! Я же все понимаю! Но свадебное путешествие закончилось. Разве не так?
— Ну и пусть! — капризно ответила она.
— Глупышка! — Ананд встал с кресла, совершенно выбитый из колеи ее вопросами и тонкими намеками.
Он снова посмотрел на жену. Она сидела на постели, подогнув ноги в коленях и изящно изогнувшись в талии. Ему был виден ее округлый живот, изумительная высокая грудь, мягкие отроги бедер и ложбинка на спине, пропадающая у соединения полушарий ягодиц. В его глазах потемнело от страсти, которая горячей волной постепенно заполняла все его существо. Он быстро подошел к постели и нежно обняв Деваки, сильно прижал к себе.
— Что ты делаешь? Отпусти! — пытаясь изобразить возмущение, сказала она и попыталась высвободиться из его объятий.
— Нет уж, глупышка, теперь не отпущу! — произнес он, теряя терпение и принимаясь ласкать жену.
— Я тебя не поняла! — смеялась Деваки, пытаясь бороться с мужем, охваченным страстью.
— Да неужели? А кто же тогда отвлекал меня? — и он дал волю своим чувствам. — Кто не давал мне работать? — спросил он, приподнявшись на руках и сжав ее бедра своими коленями.
— О! Ты меня не понял! — многозначительно засмеялась она, забавляясь простотой мужа.
— Ты решила меня прогнать? Ничего не получится! — уверенно сказал Ананд, решив сломить артистическое сопротивление супруги.
— А кто тебя звал? — лукаво спросила она и вдруг вскрикнула, когда рука мужа нежно погладила ее шелковый, словно бархат, живот. — Нет! — тихим и тонким голосом сопротивлялась она.
Ананд, прерывисто дыша, не выпускал ее из своих объятий. Еще немного и самообладание покинет его, уступив место древнему и хаотичному, как джунгли, инстинкту. Деваки почувствовала, что игра закончилась, и реальность, ломая все искусственное, скоро возьмет свое. Она ловко выскользнула из рук мужа и села рядом, бережно обняв ладонями свой живот. Перехватив взгляд Ананда, она заставила его снова взглянуть на свои руки, сложенные на животе. Потом наклонилась к нему и сказала на ухо:
— К нам пришел вестник, Ананд!
Ананд мгновенно отрезвел, словно облитый холодной водой.
— Ребенок?! — воскликнул он с нотками неуверенности.
Деваки кивнула и опустила глаза.
— Вот как?
Несколько мгновений он молчал, потом встал с постели и принялся ходить по комнате. Споткнувшись о низкую тумбочку, на которой лежали панди, он чуть было не упал.
«Надо же! Вот так Деваки! Превратила меня в подлинного дурака!» — подумал он и, чтобы скрыть свое смущение и стыд перед супругой, стал возмущаться, не переставая ходить в полумраке спальни: — И ты молчишь? Не спешишь порадовать мужа? Как тебе не стыдно! Я тебя за это накажу! — с улыбкой добавил он и уже радостно воскликнул: — Я буду отцом! Деваки! Ты у меня молодчина! Ты настоящая жена! Ты родишь мне меня! Господи, помоги нам!
Ананд сел на край постели и посмотрел на жену увлажнившимися глазами. Ему хотелось смеяться и плакать. Хотелось всем сообщить о своей радости, о том, что скоро он станет отцом. Его грудь теснили неведомые ему доселе чувства. Он обнял Деваки, и они еще долго лежали молча, уснув перед самым рассветом.
Два дня спустя, лишь только первый луч солнца вспыхнул из-за синих и пологих ступеней Западных Гат, Деваки осторожно, чтобы не разбудить мужа, встала с постели и вышла в сад. Шум города едва проникал сквозь густую листву деревьев. Щебетание птиц, успокаивающий голос кукушки и мягкая теплынь заполнили все ее существо. Деваки взяла небольшую садовую лопатку и, разрыхлив землю на газоне, выкопала небольшую ямку, в которую посадила небольшой кустик розы. Затем полила его, подсыпала вокруг рыхлой почвы и вновь полила из лейки, чтобы корешки свободно расправились в земле.
— Что ты сажаешь? — неожиданно услышала она голос Ананда, доносившийся с террасы второго этажа.
Она выпрямилась, поглядела на мужа и, подняв руки вверх, а затем сложив ладони у подбородка, с поклоном произнесла: