Мумба наполнил вином бурдюк из шкуры жирафа, натерся верблюжьим жиром.
— Итак, завтра — сафари! — восторженно сказал он на суахили.
— Касадьян, Мумба! — поприветствовал его Дараян, что означало: как поживает ваш скот?
— Мой скот пасется мирно в саванне, — с достоинством ответил масай из нилотских племен.
Раннее тихое утро. Лучи солнца, словно красные стрелы, позолотили небо.
Джавар поднялся и сообщил Мумбе, что на охоту лучше выехать на ночь.
— Постарайся, дорогой Мумба, все подготовить к вечеру. «Джип-лендровер» я заказал. Просмотри три ружья и рыболовные снасти.
— Обижаете, господин! — проворчал слуга и оруженосец, друг и телохранитель Джавара и, сев в «фиат», тут же умчался.
Дня три назад Джавар послал Ананду в Бомбей письмо и приложил к нему фотографию юной девушки, дочери его коллеги, деды которого, приехав из Индии, работали на прокладке железной дороги из Момбасы в Кисуму, в результате чего и был основан город Найроби.
Джавар панически боялся, что его род может пресечься, поэтому жаждал скорей женить Ананда. С другой стороны, он обеспокоился, что племянник, не дай бог, предастся разврату и цинизму, как иные нувориши или могольский наваб. Или же, наоборот, закоснеет в делах, станет закоренелым бизнесменом, «компьютером».
Он заехал в «Маунт-Кения сафари клаб», который находился недалеко от города. Джавар не любил обстановку снобизма, царящего в сафари-клубе, где богатые туристы и местные нувориши коротают время, купаясь в бассейне с подогретой водой, играя в гольф и теннис и гуляя среди прудов с экзотическими рыбками. Здесь у него были назначены две деловые встречи, а третья — дружеская, с «будущим тестем» Ананда. После этого он завтракал в ресторане отеля «Нью-Стенли», куда еще с 1950 года был запрещен вход «собакам, неграм и азиатам». Но сейчас не 50-е годы! Кения — независимая республика, но «душок» сохранился. Джавар ходил туда, когда было время, «специально», чтобы показать, что он «азиат».
Встретившись в офисе с куратором магазинов, он сразу же отправился домой.
Больше всего Джавар любил Кению за то, что здесь можно остаться наедине с природой, сохранившейся в ее первозданном виде.
«Джип-лендровер» медленно ехал по грунтовой дороге, слегка поднимая коричневую пыль. Дорогу перешли два огромных слона, покрытые красной пылью. Саванна утопала в желто-зеленой траве. Редкие баобабы создавали причудливо-экзотический пейзаж этой местности. Слоновая трава, высотой в два метра, полностью скрывала «джип» зеленого цвета.
Джавар испытывал необычайный подъем. Глаза его жили в этой природе помимо его сознания, словно сами по себе.
Мумба сидел на заднем сидении и внимательно следил за аккуратно уложенной охотничьей амуницией и оружием. Копье и щит, два острых ножа были, как всегда, при нем. Большие глаза блестели в предчувствии охоты.
— Сколько травы здесь можно накосить! — протяжно и мечтательно произнес Джавар.
— Кочевники не привыкли, господин, запасать корм для скота, — в тон ему сказал Мумба на суахили.
На желтом травянистом поле показался вытянутый клин ветвистых рогов удаляющегося стада антилоп.
Джавар, Мумба и водитель обменялись понимающими взглядами. В данный момент они были не на природе, а в природе, которая пребывала в них.
— Это и есть одна из форм человеческого счастья! — безадресно, словно самому себе, промолвил Джавар и погладил свою небольшую пепельную бороду.
Он, как и многие — сыны гор Индии, был от природы рослым. Волосы — русые с проседью, серые большие глаза с длинными ресницами. Его можно было принять за европейца, но мягкие черты лица, тяжеловатые веки, да само осознание себя в мире, вековые религиозно-философские воззрения индийца отражались в его манере держаться, разговаривать и совершать поступки.
— Счастье — это когда хорошо? Да, господин? — спросил Мумба, пригнув голову под набегавшую на него ветку медоносной акации.
Водитель усмехнулся, не отрывая спокойного и довольного взгляда от узкой дороги.
— Верно, дорогой Мумба. Но счастье никогда не бывает всеобъемлющим. Как бы тебе это сказать… — Джавар вздрогнул от неожиданности: машина вильнула, пропуская стадо буйволов, которое галопом пронеслось мимо них с оглушительным топотом, расталкивая и сминая попадающихся им на пути газелей.
— Недалеко находится илистое озерцо. Видимо, там они и отлеживаются, — заметил водитель.
— Да, шерсти у буйволов маловато, и, чтобы уберечься хоть немного от слепней и оводов, они старательно вымазываются грязью, — дополнил замечание водителя Джавар. Вообще-то он сочувствовал любой живой твари на земле. Трудно всем жить и выживать, давать потомство и растить его. И снова ему вспомнился Ананд.