Глава 5
Когда она проснулась на следующее утро, Артура уже не было. На столе на кухне лежала записка: «Каша в духовке. Кошки накормлены. Будь хорошей девочкой, веди себя прилично и не впутывайся в тёмные дела. Пока-пока, Артур».
Андриана дочитала записку до конца и хмыкнула. Артур-младший обожал корчить из себя опекуна, присматривающего за неразумной девчонкой. Хотя вообще-то в юности она была любимой девушкой его деда, Артура-старшего. С дедом у Андрианы не сложилось. Он должен был отбыть по месту прохождения службы, сделал ей предложение, а она струсила. Ей было страшно вылетать из-под тёплого маминого крыла в пугающую неизвестность. Артур вспылил, уехал один и вскоре женился на другой. Теперь Артура-старшего уже нет в живых. Перед своей кончиной он попросил внука приглядывать за своей первой любовью. Надо признать, что тот не торопился выполнять просьбу деда и появился в доме Андрианы только тогда, когда фирма, в которой он трудился и успешно поднимался по карьерной лестнице, организовала филиал в их городе.
Такой вот он, Артур-младший. Когда Андриана сердилась на него, то цедила сквозь зубы: «Яблоко от яблони недалеко падает». И вспоминала его деда. «Ах Артур, Артур», – вздыхала она, и было непонятно даже для неё самой, кому же из двух Артуров она адресует свои укоризненные вздохи.
Однако Андриана не могла позволить себе предаваться долгим воспоминаниям, её ждала работа. Она поставила на плиту чайник, достала из духовки гречневую кашу, наложила себе целую тарелку и съела всю до последней крупинки. Ведь неизвестно, когда она сегодня вернётся домой. А есть в кафе она так и не привыкла, хотя, конечно, время от времени ей приходилось это делать. Пока она ела кашу, вскипел чайник. Вообще-то Андриана любила заваривать чай в заварочном чайнике, но сегодня решила обойтись пакетиком «Майского чая».
Перед уходом она не забыла наполнить едой миски Фрейи и Маруси. После чего вышла на лестничную площадку, закрыла за собой дверь и с лёгкостью семнадцатилетней девчонки сбежала по лестнице вниз.
«Буцефал», терпеливо дожидавшийся её появления в гараже соседа, в воображении Андрианы радостно заржал при её появлении. Она ласково погладила свой мотоцикл и объявила ему: «Поскакали!»
Парикмахерскую «Золотой петушок» она нашла не сразу. Та умудрилась втиснуться между хозяйственным магазином и бакалеей. Выделяло парикмахерскую только то, что возле её двери стоял каменный вазон с цветущими петуниями. Андриана наклонилась и понюхала цветы. Пахли петунии весьма слабо, но зато их цветки были крупными и яркими.
Андриана толкнула дверь, тихо звякнул колокольчик. Навстречу ей сразу бросилась крупная женщина с рыжей копной волос на голове и ярко подведенными глазами цвета торфяных горшочков, в которых её подруга Мила выращивала рассаду цветов для балкона.
Андриана сразу же узнала в женщине Ульяну Никитичну Замоскворецкую, которую хорошо разглядела на фотографиях, принесённых ей клиенткой.
– Что вам угодно, милая дама? – елейным голосом пропела хозяйка парикмахерской.
– Я у вас впервые, – начала Андриана издалека.
– Да, я вижу, – ответила Замоскворецкая, смерив потенциальную клиентку оценивающим взглядом с ног до головы.
– Ехала мимо, – доверчиво улыбнулась Андриана, – увидела красивую вывеску, – польстила она хозяйке, – и решила заглянуть.
– И поступили вы совершенно правильно! – с воодушевлением отозвалась хозяйка парикмахерской. – Как я вижу, вам нужно постричься, – продолжила она, – проходите, пожалуйста, в зал.
Андриана вошла и, увидев два пустых кресла, нерешительно оглянулась.
– Выбирайте любое, – ободряюще улыбнулась ей Замоскворецкая.
Андриана выбрала то, что стояло ближе к окну, уселась в него и, повозившись, устроилась поудобнее.
– Меня зовут Андриана Карлсоновна, – представилась она, когда хозяйка парикмахерской подошла к её креслу.
– Какое интересное сочетание имени и отчества! – воскликнула женщина. – А меня зовут попроще, – улыбнулась она, – Ульяна Никитична.
– Тоже красиво, – одобрила Андриана. – Так и хочется сказать – «здесь русский дух! Здесь Русью пахнет!».
Обе женщины засмеялись.
– Вы желаете изменить свою стрижку, – став серьёзной, спросила Замоскворецкая, – или поправить старую?
– Я бы хотела сделать немного покороче, – ответила Андриана, – а то я обросла, как давно не стриженный пудель.