— Вячеслав Максимович?
— Он самый.
Я, конечно, отступила. На мужчину смотрела, потом на девушку избитую, и всё же приняла решение:
— Нужно вызвать полицию. Избиение, да ещё на территории базы отдыха, это серьёзное происшествие, знаете ли.
На меня перевели внимательный взгляд серых глаз. Сообщили:
— Не знаю. Но поверю на слово. И поэтому мы не будем вызывать полицию и никуда сообщать.
— Почему?
— Потому что никому не нужна огласка. — Мне улыбнулись, едва ли не подмигнули. — Я ведь прав, детка?
От его взгляда, прямого и настойчивого, я терялась. Поэтому не сразу сообразила, что «детка» относится ко мне. Тут же возмутилась:
— Я вам не «детка». Я — администратор, я несу ответственность за гостей. За каждого гостя. А тут, — я ткнула пальцем в диван, — инцидент.
— Вот тут не могу не согласиться. На всю голову больной инцидент. — Он глянул на пострадавшую. — Тебе, дуре, говорили с Вадиком не бухать?
С дивана снова донеслось тихое, жалобное и протяжное:
— Ва-ади-ик!
— Утихни, — цыкнул на неё мой оппонент. И снова ко мне повернулся. Оглядел, знаете, обвел взглядом с головы до ног и обратно, со знанием дела, после чего проговорил: — Значит так, администратор, никакой полиции мы вызывать не будем, и, вообще, сделаем вид, что никакого инцидента не было. За погром оплатим, с начальством вашим я договорюсь. — Он посмотрел куда-то за мою спину, и его лицо озарилось широкой ухмылкой. — Тем более, как я понимаю, у нас тут два инцидента по цене одного. Да, Вадик?
Я резко обернулась, и увидела Костю, который подтаскивал на своём плече пьяного, не проспавшегося, крупного мужчину в яркой гавайской рубашке. Но черт с ней, с рубашкой, вот только она была помята, подрана, в пятнах крови, да и физиономия мужчины мало отличалась от лица побитой девушки. Только что синяков меньше, зато всё лицо было здорово исцарапано. Будто его всю ночь пьяные кошки, не жалея, драли. Судя по всему, этой пьяной кошкой была несчастная Яна.
Услышав голос друга, или кем он ему приходился, Вадим Кабанов, тот самый постоялец, которого я искала, оттолкнул от себя руки охранника, и, покачиваясь, прошел в комнату. А Костя оповестил:
— Он на улице спал. В лодке.
— В какой ещё лодке? — совершенно обалдела я.
— В моторной. На пристани. Говорит, уплыть хотел.
— В кругосветку решил рвануть? Рановато, есть у нас ещё здесь дела. — Глеб подошёл и тяжело хлопнул товарища по плечу. Тот заметно присел. И глухо послал его далеко и по неприличному адресу.
— Всё понятно, — сдержанно проговорила я. Ещё одним взглядом обвела разоренную гостиную. — Я пришлю к вам горничных. И врача. И Вячеслава Максимовича. Будьте добры, уладьте все с ним.
— Конечно, — отозвался Глеб, продолжая со смехом меня разглядывать.
Я взглянула на него со всей строгостью.
— А вы, пожалуйста, зарегистрируйтесь по всем правилам на стойке регистрации.
— Обязательно. Немедленно этим займусь.
— И постарайтесь больше не разрушать наш отель.
— Вполне резонное пожелание.
От мужчины разило столичным высокомерием. Он смотрел на меня и разговаривал со мной насмешливо, будто знал каждую мою мысль, видел меня насквозь, и особо не впечатлялся. Это здорово раздражало.
— Всего доброго, — попрощалась я и направилась к выходу. Константин, наш бравый охранник, выскочил вперед меня и рванул к калитке. По всей видимости, ему не терпелось рассказать товарищам о том, что он увидел в «главном доме».
— Девушка.
Я остановилась на крыльце, обернулась, увидела Глеба, догоняющего меня в несколько больших шагов. Я смотрела на него, если честно, совершенно не желая продолжать наше с ним знакомство.
— Как вас зовут? — спросил он.
Если бы я не была в этот момент на работе, ни за что бы ни сказала. Но на моей груди висел бейдж, и я обязана была разговаривать с гостями.
— Наталья, — сказала я.
— Очень приятно. А я Глеб. — Он мне улыбнулся. И продолжил с непонятно откуда взявшейся проникновенностью: — Наташа, не обижайтесь на меня.
Я якобы непонимающе сдвинула брови.
— Я не обижаюсь. Я на работе.
— Ну да. — Он понимающе кивнул, но глаза смеялись, я видела. — Я просто хотел вас попросить, не принимать увиденное близко к сердцу. Мой друг и его девушка… так скажем, люди экспрессивные, и порой их общение заканчивается такими казусами. Но они друг к другу не в претензии, поверьте.
Я слушала его, красноречиво поджав губы. В конце концов, проговорила:
— Если девушка вашего друга, — выговорила я долгие, никчемные регалии, — не станет подавать заявление и выдвигать обвинения…