— Это можно понять так, что твой муж должен мне столько, сколько ему за всю жизнь не заработать.
Я раздумывала. В моей голове все эти речи никак не укладывались. В конце концов, проговорила:
— Что всё это значит? Хочу сразу сказать, что вы, Иван Алексеевич, скорее всего, зря Андрея подозреваете. Те деньги, о которых вы говорите, в нашем доме точно не появлялись.
— Раз не появлялись, значит, плохой у тебя муж, — сказал один из мужчин, подливая водку себе в рюмку. — Бабу свою не балует. — Глянул на меня с особым смыслом, подмигнул. — Выпьешь?
Выпить очень хотелось, честно. Но я знала, что мне нужна трезвая голова. Поэтому от водки я отказалась, а мужчине ответила:
— Не балует.
— И деньги от тебя прячет, — добавил Юганов со смешком. Я на Андрея обернулась. Тот смотрел на меня затравленным взглядом.
— Даже если это и так, — проговорила я, — это только наше с ним дело. Семейное.
— Да кто же спорит, Наташа. — Иван Алексеевич мне улыбался. — Но украл-то он у меня. Обидно, согласись. Я к нему со всей душой, как к сыну, а этот поганец руку кусать, которая кормит, надумал.
Я делала один неглубокий вдох за другим, стараясь справиться с волнением и не привлекать при этом внимание.
— Если Андрей у вас что-то украл, Иван Алексеевич, — проговорила я, — он непременно вам всё вернет. — Я на мужа обернулась, посмотрела на того в гневе. — Правда, Андрей? — Тот промолчал, а я снова повернулась к Юганову. — Сколько он вам должен? Мы всё вернем.
Тот веселился, даже удовольствие получал от моих слов и уверений. Тоже глянул на Андрея и у того поинтересовался:
— Сколько наварил-то, Андрюха? Десять, двенадцать миллионов? Или продешевил?
Сказать, что у меня отвисла челюсть, значит, ничего не сказать. Я, на самом деле, открыла рот, у меня просто не было слов.
— Каких миллионов? — вырвалось у меня. Я повернулась к мужу, даже стул ножками об кафельный пол скрипнул. Смотрела в изумлении. — Какие десять миллионов, Андрей?
Андрей молчал, прятал от меня глаза, а я понимала, что самое время впадать в панику. Я повернулась обратно к Юганову, понимала, что теперь и у меня взгляд затравленный.
— Я ничего не понимаю, — проговорила я растерянно. — Я о таких деньгах только слышала, Иван Алексеевич. Андрей не мог!.. Как вы себе это представляете?
— Очень даже хорошо представляю, — заявили мне. — Конечно, обворовать бы меня лично, у твоего благоверного мозгов бы не хватило. Потому что пентюх. А вот продукцию с завода умыкнуть, у него это хорошо получалось. И довольно длительное время.
— Он не имеет отношения к заводу, — пробормотала я неуверенно.
Иван Алексеевич смотрел на меня снисходительно.
— А что, он деньги, по-твоему, зарабатывает, катая туристов на лодочке, что ли? В этом городе, Наталья, все имеют отношение к заводу, так или иначе. И твой муженек в том числе. — Юганов из-за стола поднялся, подошел к Андрею. Я за ними наблюдала. А Иван Алексеевич подошел и неуважительно щелкнул Андрея по лбу. — Твоё дело было фуры с товаром за границу области отправлять. И ни во что не лезть. Голову свою дурную ни во что не совать. А ты, Андрюшка, что наделал?
— Дядя Ваня, — услышала я голос мужа впервые с того момента, как приехала. — Я верну всё.
— Дядя Ваня, — презрительно передразнил его Юганов. — Что ты вернешь? Товара на десять миллионов ты вернешь? Так давай, верни!
Андрей снова голову опустил, и я услышала, как он всхлипнул. А Юганов зло выдохнул:
— Ты думаешь, мне деньги от тебя нужны? Ты, сучонок, несколько месяцев товар на сторону гнал! Теперь об этом только ленивый не говорит! Откуда контрафакт бытовой химии в соседние регионы приплыл, да ещё в таком количестве! Ты башкой своей понимаешь, что если следы к моему заводу приведут, я тебя на первой сосне вздерну?
Всё было плохо. Всё было очень плохо. Кровь вместе с мыслями колотилась у меня в висках, и я не знала, что делать. Если по-хорошему, мне даже слышать всё это не стоило. Про контрафакт, про то, сколько продукции уходит на черный рынок. А я сидела и слушала, и понимала, что однажды с меня за эти знания могут спросить.
— Я тебе, дураку, столько раз говорил: продукция идет на Дальний Восток. На Дальний Восток, чтобы следы запутать! Чтобы никто концов не нашел! А тебе денег мало показалось? Решил, что ты, урод, умнее меня?
А потом Юганов взял и пнул моего мужа ногой. Тот повалился на пол, но вместо того, чтобы вскочить и дать отпор, съежился на полу, хотя я знала, что не столько ему больно, сколько страшно. Иван Алексеевич снова бы его ударил, но я закричала: