— Тоже рада тебя видеть. Потом как-нибудь поболтаем, да?
— Конечно. Ты… заходи, Наташ.
Я вошла в кабинет хозяина дома, в котором никогда до этого не была. В святая святых меня никогда до этого дня не приглашали. Но повода для радости или гордости, как не было раньше, так и сейчас не появилось. Я жутко нервничала.
Иван Алексеевич вошел следом за мной, и дверь за собой закрыл. Я даже с расстояния в несколько шагов чувствовала исходящий от него запах спиртного, но пьяным Юганов не казался. Здоровье у мужика бычье. Я никогда его пьяным не видела. Внимания этому факту особо не придавала, меня это, как бы, не касалось. Но Иван Алексеевич на любом застолье всегда оставался собранным, всегда был разговорчивым, никогда не терял внимания и хватки. И всегда за всеми исподволь наблюдал, это я отмечала. Рядом с ним люди развлекались от души, выпивали, расслаблялись, отпускали, так сказать, себя, а Иван Алексеевич без устали за всеми наблюдал, я бы даже сказала, подглядывал, запоминал, ловил людей на каких-то словах и оплошностях. А сам никогда вроде и не пьянел, контроля не терял.
— Ты садись, Наталья, садись, — сказал он мне. — В ногах, как говорят, правды нет.
— А в чем есть? — равнодушно поинтересовалась я.
— Её, вообще, ни в чем нет. Правды, Наталья, нет на этом свете. Как и справедливости. Их ни за какие деньги не купишь.
Юганов мне улыбался, а я не удержалась от злого смешка.
— Это больше напоминает попытку оправдать свои взгляды на жизнь, чем серьезную философию.
Юганов от души рассмеялся.
— А ты и, правда, не проста. Я, знаешь, все приглядывался к тебе, приглядывался.
— Зачем?
— Ну, как зачем? Девка ты видная, любопытная, есть на что посмотреть. — Он продолжал смеяться надо мной, я же решила промолчать, не развивать ненужную мне тему. Или, может, нужно было поблагодарить его за сомнительный комплимент? А Иван Алексеевич откинулся на спинку своего дорогого кресла, взглядом меня ощупывал. — Не бойся, я без всякого умысла это говорю.
— А я и не боюсь, — строптиво фыркнула я.
— Да?
— А чего мне бояться? У вас жена, Иван Алексеевич, молодая и красивая, очень интересная. Я рядом с ней простушка. Что во мне разглядывать?
— Дура ты, Наташка. Молодая еще потому что.
— Вы чего от меня хотите? — спросила я его в лоб.
— Очень многого, — ответил он.
— По-моему, — проговорила я осторожно, — это не честно.
— Что именно?
— Просить меня о чем-то, тем более о многом, из-за ситуации, к которой я никакого отношения не имею.
— Ну, я и не прошу, я выдвигаю условия. Если хочешь, заключим с тобой сделку. Ты же хочешь сделку, Наталья?
— Какую сделку?
— Ты помогаешь мне, а я помогаю твоему мужу.
— Вы поможете Андрею? — не удержалась я от скептицизма. — Интересно, чем. Кажется, вы уже помогли всем, чем могли. Особенно ценны ваши поддержка и советы, Иван Алексеевич. Как и советы вашего сына.
— А при чем здесь мой сын?
— Иван Алексеевич, вы всерьёз считаете, что Андрей сам угнал фуру с товаром? Что это была его идея?
— Смотрю, твой благоверный посвятил тебя в некоторые детали произошедшего. Стоимость украденного он тебе озвучил?
Я смотрела на Юганова напряженным взглядом.
— Зачем? Вы же вернули товар?
— В этот раз вернул. А сколько до этого убытков мне нанесено?
— Давайте не будем преувеличивать, — настойчиво попросила я. — Убытков с наворованного не бывает. И я ещё раз говорю вам, что Андрей без Стаса ничего делать бы не стал. Так что, не нужно во всем обвинять моего мужа.
— Ты торгуешься, как адвокат, — рассмеялся Юганов. — Вот только, красавица ты моя, ты не учла одного нюанса.
— Это какого?
— Того, что Стас — мой сын. Единственный. И, надо полагать, что сыну я шею, может, и намылю, но прощу, в итоге. Я его породил, как говорится. А вот твой муж мне никто, а нести ответственность, вернуть мне украденное, кто-то должен. По всему получается, что он.
Иван Алексеевич руками развел, смотрел на меня с гаденькой улыбкой, а я всё никак не могла перестать хмуриться. Он прав: получалось именно так. Что бы Стас ни сделал — с него, как с гуся вода, а вот Андрей… Андрей сидит на диване в комнате для переодевания, переживает и отчаянно трусит, а я вот перед Югановым-старшим ответ держать должна. И где справедливость?
Нет справедливости на свете, мне об этом совсем недавно в глаза сообщили.
— Почему вы не спросите долг с Виктора Викторовича? Вы с ним, вроде как, дружите.