– Вы знаете, где живет Артем?
– Простите, что-то я совсем расклеился. – Игорь Николаевич вытер слезы и взглянул на капитана. – О чем вы спрашивали?
– Где живет Артем? – повторил вопрос Лобанов.
– Этого я не знаю. Думаю, и Танюша не знала. Как-то она при мне пыталась выяснить адрес брата, но он ловко ушел от ответа. Возможно, он жил у женщины, но я не уверен, – взяв себя в руки, ответил Игорь Николаевич.
– Тогда как они общались? – задал новый вопрос Лобанов.
– Иногда Артем звонил Танюше на работу, но чаще приходил к нам домой.
– Приходил спонтанно, без предупреждения?
– Именно так. Когда захочет, тогда и приходит, – подтвердил Игорь Николаевич.
– А если Татьяна хотела с ним встретиться, как она поступала? – допытывался капитан Лобанов.
– Никак. Просто ждала, пока тот объявится. – Игорь Николаевич взглянул на часы. – Простите, у вас еще есть вопросы? Мне сегодня нужно попасть в институт, выдать лаборантам химикаты для работы. С директором я договорился, он позволил мне остаться дома, пока не разрешится вопрос с Татьяной, но остальным нужно работать.
– Скажите, если бы Татьяне нужен был совет, к кому она обратилась? – вопрос капитана прозвучал неожиданно.
Рогачев удивленно посмотрел на капитана и замешкался с ответом.
– Совет? Кажется, я не совсем понимаю, о чем идет речь, – признался он.
– Из нашего разговора я уже понял, что близких подруг у Татьяны не было, это верно? – попытался объясниться Лобанов.
– Боюсь, что так, – подумав, ответил Игорь Николаевич. – Пока Таня училась в книготорговом институте, она общалась с парой-тройкой однокурсниц, но по окончании института их пути разошлись. В этом нет ничего удивительного, студенческие связи довольно часто разрываются просто потому, что закончился определенный этап в жизни.
– Вы помните фамилии подруг?
– Увы, этого я не помню. Хотя, постойте. – Игорь Николаевич наморщил лоб, пытаясь вспомнить информацию шестилетней давности. – Одну девушку звали Роза. Не слишком распространенное имя, поэтому и запомнил. Таня иногда рифмовала ее имя со всякими смешными словами, наверное, еще и поэтому запомнил. Она приехала поступать в институт из Казахстана, если не ошибаюсь. Но не думаю, что Таня захотела бы послушать совета Розы и тем более ему последовать.
– Поясните, – попросил Лобанов.
– По рассказам жены, Роза относилась к категории людей, которые живут одним днем, действуют наобум и вообще не прислушиваются к голосу разума.
– Значит, Татьяне все время приходилось возвращать устремления подруги в правильное русло? – предположил Лобанов.
– Нет, этим занималась Лена Ястребова. – Игорь Николаевич невольно улыбнулся. – Она у них вроде комсорга в их мини-группе была. Всегда наготове пару-тройку лозунгов имела.
Игорь Николаевич остановился и удивленно посмотрел на Лобанова.
– Как странно, я думал, что совсем все забыл про те времена, когда Таня училась в институте, – произнес он. – Оказывается, не все.
– Ничего удивительного, – ответил Лобанов. – В головном мозге хранится столько информации, что и представить сложно. Все, что от вас требуется, – это обойти препятствие, чтобы нужная дверь открылась и вы вспомнили необходимое.
– А со стороны выглядит как фокус. – Игорь Николаевич снова сник, вспомнив, ради чего пришли милиционеры.
– Фамилию третьей подруги не вспомните? – спросил Лобанов.
– Нет.
Игорь Николаевич снова замкнулся. Капитан Лобанов понял, что больше от Рогачева ничего не добьется и пора закругляться.
– Мы хотели осмотреть вещи вашей жены, – осторожно проговорил Лобанов. – Быть может, Татьяна вела дневник или у нее была записная книжка. Это очень бы нам помогло в поисках.
– Так вы начинаете поиски? – Игорь Николаевич воодушевился. – Отлично! Спасибо вам, товарищ капитан, огромное спасибо! Там, в отделе, мне сказали, что возьмут заявление только через три дня. Не представляете, как я вам благодарен!
– Рано благодарить, – капитан умерил пыл Рогачева. – Давайте отложим благодарности на потом, а сейчас проводите нас в комнату Татьяны.
– Да, да, конечно. Следуйте за мной. – Игорь Николаевич поднялся и провел посетителей в спальню.
Осмотр занял не так много времени. Личные вещи Татьяна хранила в двух ящиках письменного стола, на антресолях платяного шкафа и в обувной коробке в кладовой. Записных книжек с адресами набралось целых три штуки. Каждая аккуратно подписана, на титульном листе дата начала ведения записей. Дневников Татьяна не вела, писем от брата не получала, фотоснимками не обзавелась. Самым многообещающим предметом из всех личных вещей девушки казалась шкатулка с открытками. Их здесь было больше сотни, какие-то очень старые, какие-то свежие.