– Должен признаться, я не слишком силен в теории, – нехотя произнес Бибиков.
– Не спеши с выводами, Леонид. Ты наверняка знаешь, что следует за сбором доказательств, – подбодрил Лобанов.
– Ну, если следовать логике, все собранные доказательства нужно систематизировать и проанализировать, – подумав, ответил Бибиков.
– Все верно, Леонид, ты назвал две недостающих фазы, только в иной последовательности, – радостно сообщил Лобанов. – Сначала анализ, затем систематизация. Почему? Да потому, что сначала следователь должен проанализировать, какие доказательства имеют важность, какие убедительны, над какими следует поработать, а какие и вовсе отбросить за ненадобностью. И вот когда все четыре этапа пройдены, следует переходить к систематизации полученных данных. Следователь должен четко и беспристрастно изложить все доказательства, будь они обвинительными или оправдательными. Тем самым он обеспечивает надежность и значимость доказательств в целом. Однако мы с тобой, Леонид, следователями не являемся, и может показаться, что нас последняя фаза не касается, но все дело в том, что это ощущение ошибочно, и я тебе это докажу.
Лобанов потушил сигарету и оглядел кухню.
– Бумага у тебя есть?
Бибиков прошел в комнату и вернулся со школьной тетрадью в руках. Лобанов достал из кармана ручку, жестом предложил хозяину квартиры снова сесть.
– Итак, Леонид, объем, или масштаб, расследования. Каков он в случае с расследованием исчезновения Татьяны Рогачевой? Что мы могли предпринять на начальном этапе расследования? Вернее, что мы предпринимаем, когда получаем заявление о пропаже человека?
– Опрос друзей и знакомых жертвы, определение места, где в последний раз видели пропавшего, осмотр личных вещей в поисках зацепки, которая подскажет причину пропажи, – начал Бибиков и сам себя поправил: – Только в нашем случае последовательность действий несколько другая, ведь нам изначально было известно, где пропал человек и при каких обстоятельствах.
– Верно, Леонид, данное расследование с завидным постоянством сворачивает в сторону, словно пытаясь пренебречь следственными догмами. – Лобанов внезапно подмигнул собеседнику. – Поэтому мы с тобой по плану не пойдем. Для начала мы попробуем определить, какая информация, полученная нами за три дня, является важной для определения местонахождения Татьяны Рогачевой, а какая может увести нас в сторону от поисков девушки.
– Сложно это, – подумав, произнес Бибиков. – Взять, к примеру, взаимоотношения Артема и Татьяны: да, они родственники, но отношения между ними не слишком сердечные. В случае с Артемом еще и не совсем честные. И что нам это дает? Прохладные отношения, ссоры сестрой и вымогательство денег позволяют поставить Артема в разряд подозреваемых, только вот не успели мы это сделать, как он из подозреваемых превратился в жертву. И теперь нам придется решать: исчезновение Татьяны и смерть Артема – звенья одной цепи или, как вы говорили, появление в деле трупа брата только уведет нас от основной цели – поиска девушки.
– Ого, хорошо соображаешь, – похвалил Лобанов. – Вычленил самое главное. На самом деле если говорить о масштабе, то сейчас нам действительно нужно определиться, считаем мы смерть Артема и исчезновение Татьяны взаимосвязанными или нет. Если да, то на нас ложится сразу два дела, если же нет – мы смело можем передать поиски убийцы Артема другим оперативникам.
– И как же мы определимся?
– Пункт номер два, мой друг, – напомнил Лобанов. – Что мы хотим доказать или опровергнуть?
– Мы хотим доказать, что исчезновение Татьяны носит криминальный характер, – бодро начал Бибиков, но внезапно сбился с делового тона: – Товарищ капитан, как вы думаете, Татьяна мертва?
– Знаешь что, Леонид, пора тебе выучить мое имя. Зовут меня, если ты не в курсе, Алексей. Не терплю всяких там Леш и Лех, в принципе не признаю, когда сокращают имена.
– Так вот почему вы всегда называете меня Леонид. – Бибиков понимающе кивнул. – Значит, никаких сокращений.
– Да, никаких, и для тебя я Алексей Николаевич, при посторонних – товарищ капитан, – продолжил Лобанов. – Сам понимаешь – субординация и все такое. И потом, пуд соли мы с тобой еще не съели, так что остановимся на полуофициальном обращении по имени-отчеству. Обращение «товарищ капитан», когда ты полуголый принимаешь меня на своей кухне, звучит карикатурно. Тебе так не кажется?
– Согласен, – Бибиков кивнул.
– Что касается твоего вопроса, – Лобанов вернулся к основной теме разговора, – профессиональный опыт подсказывает мне, что живой мы Татьяну не увидим. Конечно, бывают исключения и людей находят живыми через несколько месяцев и даже лет, но я почти уверен, что это не наш случай.