Пора возвращаться, – оглядел Олег окружающую местность. – Рек не видно, а наши запасы пресной воды невелики.
Даже сухой травы на этом участке не было. Запас овса у Нахаленка, конечно, был, но двигаться дальше точно не стоило.
Подожди, – Артём начал разглядывать что-то под ногами. – Макс, помнишь, как мало растений в районе солончака?
Артем потер между пальцев почву и даже лизнул.
– Может, от моря соль? – скептически отнесся я к попыткам друга убедить меня, что это засоленные почвы.
Пока мы пререкались и спорили, Ванька с Иваном уже успели смотаться за ближайшую дюну.
– Там лужи, и вокруг них белая каемка, – сообщил Ванька.
Уже через полчаса мы дружно согласились, что это точно солончак.
– Людмила обрадуется, – заверил я.
– И лучше сюда вернуться по морю. Или взять с собой еще лошадей, – предложил Олег.
Немного соли мы все же пособирали. И с утра запланировали возвращаться обратно. Вот только наши планы в очередной раз претерпели изменения.
Разводить костер вечером нам было не из чего. До леса далеко. Идти специально за дровами всем было лень. Сложили небольшую загородку из камней и решили, что этого достаточно. Кипяченая вода для питья в гермомешке имелась. А устраивать костер по такой жаре смысла не было.
Если кто-то из животных приблизится, Нахаленок предупредит нас заранее. В общем, дружно решили, что костер не нужен. И каково же было всеобщее удивление, когда после захода солнца мы увидели мерцающий огонек на противоположной стороне залива.
– Однозначно, это костер, – вглядывался Артём вдаль.
– Хорошо, что один, значит, там не так много народа, – дополнил Олег.
– Уйти, не разведав, кто там, мы не можем, – резюмировал я.
Правда, утром на разведку меня не взяли. Мы с Нахаленком остались во временном лагере, предварительно его еще замаскировав. Я лежал за каменной стенкой и разглядывал через «бойницу» местность. Нахаленок носился рядом и недоумевал, отчего такая странная игра?
– Тебя примут за дикое животное, – пояснял я. – А мне светиться не стоит.
Парни к тому месту, где ночью видели огонь, тоже двинулись обходными путями. И если по прямой идти от силы полчаса, то по большой дуге они должны были потратить не менее двух часов. Плюс столько же на обратную дорогу.
Примерно через три часа я только что не дремал, вглядываясь в узкую щель между сложенных камней. Нахаленок теперь откровенно возмущался. Ладно я сам непонятно чем занимался, но зачем посадил это «вольное животное» на поводок?
– Чтобы ты не шлялся где попало, – сообщил я. – Если приспичит быстро бежать, то я тебя ловить замучаюсь.
В общем, я продолжал смотреть и ждать. Наконец, прибежал Ванька.
– Там река небольшая, пресная вода и группа Павла! – радостно сообщил парень.
Наличие поблизости пресной воды меня обрадовало, а вот Павел со своими домочадцами – не очень. Но Ванька заверял, что опасности нет, и можно выдвигаться. Как потом оказалось, Павел с группой приплыли на плоту. Наш домик они окончательно разобрали, соорудив плавательное средство.
– Мы вас не искали, просто присматривали более приемлемый по климату регион, – пояснил Павел.
Оказалось, что последние две зимы были очень уж суровые. И если поливать огород и как-то поддерживать наличие овощей команда Павла еще могла, то со всем остальным уже не справлялась. Мяса в округе не осталось. Двое мужчин погибли на охоте в когтях хищников. Павел остался единственным добытчиком в своей команде. Был, конечно, вариант питаться рыбой. Но очень уж холодной выдалась зима. Потому народ разобрал сруб, соорудив из него огромный плот, и отправился в более теплые места.
– Пока плыли, приметили две группы неандертальцев, – рассказывал Павел. – Одна небольшая. А вторая человек сто, и тоже двигаются на юг.
– Реки они смогут преодолеть? – обеспокоился я.
– Такие, как эта? – кивнул Павел на водоем, возле которого они расположились. Вопрос отпал сам собой. Вброд здесь было от силы по пояс.
– Мамонты и еще какие-то травоядные ушли на север, – продолжал тем временем Павел.
Отчего не на юг? – встрял Ванька.
Видимо, посчитали, что на юге будет жарче и меньше травы. И, кстати, хищники как раз перемещаются на юг.
Невольная разведка, которую провел Павел со своей командой, была не только своевременна, но и полезна. Если неандертальцы дойдут до поселка, мы успеем устроить оборону. Хотя была вероятность, что они остановятся где-то раньше. В любом случае, оставлять на произвол судьбы наших соотечественников не стоило.
– Павел, ты понимаешь, что Денис вам в поселке жить не позволит? Но разместиться рядом вы вполне можете, – принял я решение.
– Мы с Олегом отправляемся на плоту с Павлом в наш поселок, там и будем решать, где дать им поселение, – дополнил Артем, обратившись ко мне. – А ты с Ванькой и Иваном вернешься по берегу.
Задерживаться дольше у реки никто не стал. Я пополнил запасы воды. Да и повел своих помощников и Нахаленка обратно. Мы торопились. В поселке мужчин почти не осталось. Не думаю, что Денис уже вернулся. Потому я подгонял парней. И на обратную дорогу времени мы потратили почти в два раза меньше. И все равно пришли позже, чем прибыл плот с группой Павла. Почти одновременно с нами в поселок вернулся Михаил. Он и начал вести предварительные переговоры.
– Вам придется пахать землю и расширять угодья, – рассуждал Михаил. – Мы можем выделить для пахоты зубров. Но перетащить их сейчас на противоположный берег нереально.
– Значит, обосновываемся на этом берегу, – не стал возражать Павел.
Потом я его еще сводил к месту, где мы сражались с неандертальцами. Лес на том участке я активно рубил. Правда, пни не корчевал.
– Меня всё устраивает, – сразу согласился Павел. – Но я так понимаю, что ждем вашего командира?
Кроме самого Павла, никто из его группы участия в переговорах не принимал. Затюкал он своих женщин и подавил своим авторитетом. Правда, малышей мы безоговорочно определили в детский сад. Пока взрослые будут обосновываться, дети побудут под присмотром. Самое интересное, что если четыре женщины из первобытного племени заметно отличались поведением, то разницы между детьми я не заметил.
– Их дети плохо разговаривают, – подразумевая первобытных, пояснял мне Алексей Иванович. – Много согласных и примерно треть от привычных нам гласных звуков. Да и сам словарный запас первобытных не более трех десятков слов.
– А нашу речь они понимают? – заинтересовался я.
– Дети, да. И даже ппытаются что-то повторить. А женщины понимают только жесты и простые приказы.
Пока особо приказывать им было нечего. Кормежку мы обеспечивали, а больше работы и не было. Все ждали Дениса.
Он вернулся в поселок через пять дней. И, собственно, тоже подтвердил сказанное Михаилом: у себя в поселке вновь прибывших не примем, но позволим поселиться рядом. Семь человек взрослых (половина из которых женщины из первобытного племени) и семеро детей для нашей группы из тридцати человек опасности не представляли.
Но проблемами этой группы мы прониклись и активно помогали с обустройством нового поселка. Я со своими парнями за два дня поставил еще одно водяное колесо, соорудив водопровод с оттоком воды на будущие огороды. Народ тем временем выкорчевал пни и облагородил участок. Также быстро сложили три сруба. Первобытных женщин Павел предпочел поселить отдельно.
А еще решили всех детей постоянно водить в детский сад. Так действительно было проще. С утра женщины приводили малышей в наш поселок под присмотр Алексею Ивановичу и Татьяне. Тут их и развлекали, и кормили. Взрослые в течение всего дня могли полноценно работать, не отвлекаясь на заботы о детях. Один ткацкий станок мы им подарили. А в обмен на это получили технологию производства ткани из сосновых иголок. Оказывается, этот материал вполне можно было использовать.