- Ка-акой мужчина, - с глубоким вздохом, закатив глаза, проговорила Птичка. И женщины втроём заговорщически захихикали.
Почему-то в этот момент я почувствовал себя не в своей тарелке и вообще лишним на их празднике жизни.
- А по существу? - ухмыльнулся Кверр.
- Это и было по существу, - с довольной улыбкой проговорила Яроника, поднимаясь с дивана и грациозно потягиваясь. Учитывая её наряд, выглядело это движение завораживающе. - Я вот думаю, может, соблазнить его? Он действительно чудо как хорош, - проворковала она, тоже подходя к бару. Но открывать его не спешила, застыв у закрытой дверцы.
- Думаю, проблем с этим не будет, - фыркнула Птичка. - Мне кажется, он на тебя запал.
- Я бы не сказала, что это хорошая идея, - осторожно проговорила Ридья, качнув головой. - Кто знает, какое у них отношение к подобным... отношениям?
- Да ладно, зато она может что-нибудь интересное выяснить! - возразил Кверр. - А я знаю, мы вот сейчас капитана спросим. Старший, ты-то как думаешь, стоит Яре рискнуть? - весело поинтересовался он.
- А смысл? - я изобразил усмешку и пожал плечами. - Нет, если очень хочется, можно попробовать, но я не думаю, что он знает что-то действительно полезное, - невозмутимо пояснил я свою позицию. - Впрочем, может, и правда стоит. В любом случае, уж это точно решать Яронике.
Это, наверное, станет девизом сегодняшнего дня, но... кто бы знал, чего мне стоила эта невозмутимость! Зато лицо сохранить удалось; хотя по ощущениям было похоже, что от ироничной усмешки сводит скулы, и она так и норовит превратиться в оскал.
Мне было паскудно, причём так паскудно, как не было уже очень, очень давно.
Высказанная Яроникой идея, в которой на первый взгляд не было ничего неожиданного или страшного, произвела на меня неизгладимое впечатление. По ощущениям было похоже, как будто кто-то коротко и сильно врезал кулаком под дых, или как будто я с большой высоты шарахнулся спиной о твёрдый пол. Дыхание перехватило, в глазах муть, но при этом пока ещё не больно. Сложнее всего было спокойно сделать первый вдох.
Но беспокоили не ощущения, а их причина. Я вдруг очень чётко и ясно осознал: это ревность. Та самая, разрушительная и беспощадная, слепая и бешеная. И если я ревную, мне, стало быть, не всё равно. Мне небезразлична эта женщина, и отношения наши выходят за рамки просто постельного интереса. Во всяком случае, с моей стороны, и, похоже, только с моей стороны.
Главный же вопрос, насколько глубоко засела во мне эта заноза. Простой ли это эгоизм и собственнические чувства, или всё гораздо хуже? Если судить по степени накала эмоций, охвативших меня от одного только предположения... это не проблема, это уже форменная катастрофа и полный абзац, если пытаться описать ситуацию без ненормативной лексики, что довольно трудно.
Дружба спасает жизнь, а вот любовь... любовь слепа. Когда неосторожный шаг может оборваться в пропасть, слепота -- не лучшее подспорье. Наглядный пример: я только что не сумел правильно оценить противника именно из-за того, что на мозги мои давила ревность. Будь благословенна привычка не поддаваться личным впечатлениям, а то духи знают, чем бы закончился мой с ним разговор!
Влюбляться хорошо в молодости, когда голова пуста, сердце поёт и горы по колено. Тогда это чувство действительно окрыляет, вдохновляет на подвиги и, как правило, серьёзного вреда не наносит. А когда от тебя что-то зависит, -- важное дело и, тем более, жизни людей, - худшую подлянку от судьбы представить сложно.
Впрочем, ладно, это ещё не конец света. Осознание проблемы -- если не половина, то треть её решения точно. А у такого чувства, как любовь, есть одно великолепное достоинство: она может как мгновенно возникнуть, также мгновенно и сдохнуть. Её убивает боль, безразличие, предательство, скука и ещё куча мелких и крупных вещей, но стоит начать, пожалуй, с этих. Боль терпеть я умею, безразличие налицо, предательства тоже вполне возможно добиться -- в конце концов, она ведь сама именно это и предложила. Скука... Вот с этим сложно, с этой язвой заскучать сложно; а жаль, средство-то вернейшее!
Но, будем надеяться, хватит и того, что есть.
- Ладно, в любом случае, не сейчас же этим заниматься, - махнула рукой Яра. - Вы как хотите, а я пойду продолжать неоконченное дело. В душ -- и спать! Кар?
- Я попозже подойду, - равнодушно отмахнулся я, изображая глубокую задумчивость. Я пока ещё был морально не готов к тому, чтобы после столь эпического открытия оказаться один на один с женщиной, неожиданно перевернувшей всё моё существование с ног на голову. Нет, я не боялся сорваться, или сболтнуть что-то не то; просто в её обществе мне пока требовался жесточайший самоконтроль, а настроения к нему не было.
В итоге, вооружившись на камбузе самоподогревающимся кофейником и чашкой, я вернулся в опустевшую кают-компанию и решил скоротать несколько часов за книжкой. Поскольку целью моей было основательно отвлечься, выбор пал на читанный много лет назад триллер, оставивший по себе впечатление "пустоты в красивой обёртке". То есть, написано хорошо, увлекательно, но смысл и сюжет не прослеживаются.
Вытянувшись на диване, - он оказался коротким, поэтому ноги несколько свисали с подлокотника, но это мелочи, - я настроил голопостроитель на нужную высоту и угол наклона проекции и, плеснув в кружку кофе, погрузился в чтение.
Воспоминания не подвели. В книге действительно было очень много очень образно описанных сцен кровавого мордобоя с горами трупов и омерзительными мутантами, а, самое главное, никаких моральных терзаний. И я действительно отключился от реальности.
Правда, корабль оказался слишком тесным для такой толпы народу, -- целых шесть человек! - и возможности побыть в одиночестве мне не дали. Буквально через полчаса после погружения в озёра крови и перемолотых внутренностей моё уединение было нарушено, причём никем иным как младшим.
- А ты почему тут сидишь? - поинтересовался он. Поскольку я не ответил, - на глупый вопрос можно ответить только глупость, поэтому я предпочёл промолчать, - он подошёл сам и заглянул в голопроекцию книги. - Кварг, ты меня разочаровываешь, - вздохнул младший, усаживаясь на диван рядом со мной.
Спрашивается, что за удовольствие? Ему кресел мало?
- Ну, это явно не шедевр мировой литературы, кто бы спорил, - хмыкнул я, не отрывая взгляда от книги.
- Да я не об этом, - недовольно отмахнулся он. - Старший, скажи мне, я похож на идиота?
- Да, - честно ответил я, переводя на него раздражённый взгляд. - Сейчас в особенности.
- Тьфу! Ладно, зайдём с другой стороны. Как ты думаешь, я хорошо тебя знаю? Или, точнее, давно?
- Кверр, давай без этих введений, а? - мрачно вздохнул я. - Что ты мне такое важное и принципиальное хотел сказать?
- Ладно. Как скажешь. Ты сейчас напоминаешь мне меня самого в тот момент, когда я пытался из камеры сбежать. Точнее, сидел в ней и планировал этот самый побег. Проще говоря, ты сейчас ведёшь себя как малолетний придурок, а не как взрослый человек.
- Малыш, ты вроде уже большой мальчик, - недовольно поморщился я, понимая, что так просто меня в покое не оставят, и поговорить с ним всё-таки придётся. Хоть я и догадывался о теме предстоящей беседы, и понимал, на что он намекает, обсуждать этот вопрос категорически не хотелось. Но Кверр... Вот чем мы с ним похожи, так это упрямством. - А всё ещё веришь, что взрослые всегда поступают правильно и по уму, - продолжил я. Но младший рано обрадовался свернувшей в нужное русло теме: намёков я нынче не замечал принципиально. - Но мне иногда тоже хочется почитать какой-нибудь лёгкий бессмысленный бред. Это нормально.
- Кар, - скривился он. - Не надо делать вид, что ты не понял, о чём речь. Впрочем, если ты настаиваешь, чтобы я спросил прямо, я так и сделаю. Ты что, в самом деле собираешься отказаться от этой женщины? Вот просто так, на ровном месте?
- От какой? - насмешливо ухмыльнулся я.
- От Яроники, - сдержанно пояснил он, не купившись на мой насмешливый тон. - Слушай, я же не слепой. Ты ведь не просто так рядом с ней выползаешь из-под отточенного многолетней работой монумента "Идеальному Неспящему" и оживаешь. А теперь вдруг после нескольких слов превращаешься в обиженного подростка и забиваешься сюда с книжкой с видом "оставьте-меня-все" и "меня-никто-не-любит"! Небось именно потому, что до тебя наконец-то дошло, что она для тебя что-то значит. Кар, это глупо.