— Будет сделано, — Анисимов снова поправил окуляр очков и тихо предложил. — Скажите, если она так мешает, почему бы её…
— Нет. Её отец не последний человек в этом городе. Он из-за Артура такой кипишь поднял, хотя насколько я знаю, они были не очень близки. Тронем дочь — здесь такая резня начнётся. Да и не к чему это пока. У меня в запасе есть пару козырей, которые могут заставить эту потаскушку не рыпаться, — Шахновский открыл первый ящик стола и с кривой усмешкой окинул взглядом фотографии, те самые, которые ещё недавно ему вручил покойный Волконский. «Хоть какая-то польза от этого идиота». — Ты вот что, устрой-ка мне встречу с этой любознательной особой.
— Каким местом ты думала? Куда чёрт подери, подевались твои мозги? На кой хрен ты попёрлась к нему? Он мог оказаться кем угодно! Он к дьяволу мог тебя изнасиловать, убить…
Игорь резко замолчал, сжав руки в кулаки. Первый раз ему невыносимо сильно хотелось ударить собственную дочь. Ну, вот есть у неё рассудок или нет? Неужели сама не понимала, как она рискует. От одной мысли, что с ней мог сделать совершенно незнакомый мужик, у Самсонова всё мутнело перед глазами.
— Папа, ну прости. Да признаю, я не подумала. Но ведь у меня совершено не было времени. Если бы…
— Никаких «если бы». Всё, я больше не хочу ничего слышать! Но имей в виду, если я ещё хоть раз узнаю, что ты выкинула подобный фортель, задушу собственными руками!
Юля улыбнулась и, дождавшись пока отец более-менее успокоится, обняла его со спины.
— Обещаю, больше такого не повторится. Папуль, так что там, насчёт этого свидетеля? Я созванивалась с адвокатами, встреча назначена на три часа. Что мы будем делать?
— Кто это «мы»? Разбираться со всем этим буду я вместе с командой опытных профессионалов. Ты в это дело больше не вмешиваешься.
Юля тут же отпрянула от отца и уже было хотела начать возмущаться, но Самсонов резко и в достаточно грубой форме её перебил.
— Ты уже итак достаточно накуролесила. Больше даже носа не смей совать во взрослые дела. Это, в конце концов, опасно. А тебе теперь не только о себе думать надо. Так что, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь готовиться стать примерной мамочкой. Книги там разные читай, запишись на какие-нибудь специальные курсы, чаще бывай на свежем воздухе. Если хочешь, я могу отправить тебя в хороший санаторий.
— Не хочу! Хватит всё за меня решать, я уже не ребёнок! Я хочу…
— Да мне до фонаря, что ты хочешь, — вспылил мужчина, но заметив промелькнувший в глазах дочери страх, заставил себя успокоиться и больше не повышать голоса. — Я в этом доме ещё пока главный и будет, так как сказал я. Не ребёнок говоришь? Да, ты действительно не ребёнок, ты маленькая лялька, которая ещё соску должна грызть. Я уже сказал, что больше ты в это дело вмешиваться не будешь. Иначе в противном случае ты просто вынудишь меня принять совсем нежелательные меры. Я поставлю на окна твоей комнаты решётку и с тобой постоянно будут находиться телохранители, которые будут следить за каждым твоим шагом. Ты знаешь, я могу это сделать, поэтому веди себя разумно и возьмись, наконец, за ум. Ты матерью скоро станешь, а ведёшь себя как взбалмошная девчонка. Всё хватит в детективов играть.
Юля обиженно закусила губу, сжала ладони в кулаки, но возразить не посмела. Отец был прав. Своим любопытством она могла сделать только хуже.
— Хорошо, я больше не буду в это вмешиваться. Только папа, я хочу встретиться с Артуром, ты ведь можешь это устроить.
— Ты виделась с ним совсем…
— Да я знаю, просто, — нервно закусив губу, Юля заплыла краской. Что ей сказать? Что она соскучилась? Что каждый день без него подобен пытке? Так ведь неудобно такое отцу говорить, тем более что ещё недавно они с Артуром числилась как двоюродные брат и сестра. — Мне очень нужно его увидеть. Поможешь?
Самсонов притянул к себе дочь, поцеловав ту в макушку.
— Горе ты моё, ну куда я денусь? Попробую всё устроить, но обещать не буду, — тяжело вздохнув, мужчина поколебался ещё несколько минут, не зная, стоит ли говорить об этом именно сейчас, но в итоге всё-таки спросил. — Скажи, почему ты не сказала мне, что Руслан умер?
Юля нахмурилась, слегка отстранившись от отца. «Наверное, адвокаты всё-таки проболтались».
— Зачем? Он чужой нам человек.
Игорь был растерян. Его удивили слова дочери. Не то, чтобы он думал, что Юлька будет называть Синельникова «папой», но и такой категорично-яростной реакции тоже не ожидал. Хотя нельзя сказать, что она его не радовала.