— Я скучал по тебе.
Резко дёрнувшись, я дрожащими, покрывшимися капельками пота пальцами вцепилась в ручку дверцы, и попыталась вылезти из автомобиля. Никакого результата. Дверца не поддалась. Попыталась ещё раз, а потом ещё и ещё, всё без толку. Двери заблокированы. Дьявол. Вот теперь всё. Я в ловушке.
— Пытаешь сбежать? — усмешка, сорвавшаяся с его губ, прострелила каждую клеточку моего тела. Я знала, нет, я чувствовала, что он смотрит на меня. Нагло смотрит. Порабощающее. Проникая под толстые слои одежды. Смотрит так же, как и смотрел в нашу первую встречу. В тот самый день, который я навсегда прокляла в своей жизни. — Больше не получится. Я не позволю.
— Выпусти, — тело колотила такая адская волна дрожи, что я еле смогла выдавить из себя одно жалкое слово, которое прозвучало больше как мольба, нежели как приказ. — Выпусти меня немедленно. Я буду кричать!
Это прозвучало ещё более жалко, чем моя первая «просьба». Кому я к чёрту сейчас понадобилась? Здесь. На размытой дороге. В ужасный ливень. Да ещё и в шесть часов вечера. Словно в подтверждение моих мыслей, Борис криво усмехнулся:
— Давай кричи. Посмотрим, кто и как скоро придёт тебе на помощь. Если вообще придёт.
Дьявол вот это тупик. Это настоящий тупик и жестокая шутка моей остервеневшей жизни. Я встретила мужчину, от которого два года пряталась в другой стране, в первый же день своего возвращения домой. В первый и возможно последний. Ведь если бы ни мамин день рождения, я бы, скорее всего сразу взяла билет до Москвы.
Я подняла голову, исподтишка взглянув на Бориса, и невольно вздрогнула. Похоже, он злится. Нет, он точно злится. И причём сильно. На, что? На то, что ушла от него, или на то, что зарядила пощёчину при всех его сотрудниках? Так и то и другое были сделаны, совершенно оправдано. Весь год, что мы были вместе, я смотрела ему в рот и всячески пыталась сократить количество наших ссор к минимуму. Как выяснилось зря. Теперь, после всего того, что случилось, он не имеет никаких прав, что-либо мне предъявлять. На этот раз привилегии включать ярость и злость перешли ко мне.
— Что тебе нужно? — мой голос дрожал. Я старалась держаться увереннее, но это было невозможным, когда он находился так близко.
Слёзы, мольбы, истерики — ко всему этому Борис был абсолютно равнодушен. Единственный способ избавиться от него раз и навсегда — это просто поговорить. Пускай спустя два года. Пускай после того как я дала ему пощёчину прямо на корпоративе, где он представлял свой проект, который планировал отправить в Европу. Но нам нужно поговорить. И, похоже, прямо сейчас.
— Чёрт, малышка, ты вся продрогла. Долго сигналила? — не обращая внимания на моё сопротивление, Борис накинул мне на плечи свой плащ. В ноздри тут же въелся горьковатый аромат мужского одеколона. Потрясающий аромат. Притягивающий, завораживающий. Можно сказать, что благодаря этому аромату и произошло наше знакомство. Я прикрыла глаза, постаралась прислушаться к себе. Какие-то совсем далёкие чувства, спрятанные в глубине моей души, всплыли на поверхность, но это были уже не те искры, которые сыпались из моих глаз, всякий раз, когда я находилась рядом с ним. Моё тело уже не пробивала дрожь удовольствия, как это было раньше. За два года чувства притупились. Пускай и не угасли окончательно, но они уже не так обостренны. И это прибавило мне уверенности.
— Что вам нужно? — повторила я, уже более-менее спокойным голосом.
— Вау, мы уже на «вы» перешли, — ухмыльнулся Волконский, и мне удалось уловить в его голосе нотки злости.
— А к взрослым дяденькам и обращение подобающее.
Чувство триумфа затопила меня с головой, когда Борис с силой сжал пальцы на руле. Да милый, я всё ещё помню, как ты злился, когда я упоминала нашу разницу в возрасте. И, похоже, именно сейчас я нащупала твоё слабое местечко. Злость. Тебя легко вывести из себя. Это я тоже хорошо помню. Только никогда раньше я не пыталась даже слово тебе поперёк горла сказать, ни то, что уж, довести до ручки. Что ж, похоже, сейчас самое время начать. Я покажу тебе Боря, какой стервой могу быть.
Повернув ключ, Волконский нажал на педаль газа, и чёрный джип рванул с места.
— Когда ты приехала?
— Не твоё дело.
— Почему не сообщила, что вернулась? Мы, что чужие друг другу люди?
— Я боялась тебе позвонить, — усмехнувшись, я прижалась щекой к холодному стеклу. Мимо меня мелькали такие знакомые мне картинки моего, когда-то так любимого мне города. Теперь всё изменилось. Всё стало каким-то чужим, каким-то далёким. Вроде бы те же здания, те же улицы, тот же мужчина, который выдернул меня из моего серого мирка, сидит рядом со мной, а всё равно всё стало другим. Все здания кажутся блёклыми. Улицы так быстро сменяются между собой, что я даже не успеваю их уловить. А чувства к мужчине, который сейчас сидит рядом и уверенно, как и всё, что он делает в своей жизни, ведёт автомобиль, стали холодными и далёкими. Теперь я бы всё отдала, чтобы снова вернутся в свой серый скучный мирок. А лучше, чтобы вообще никогда из него не вылезать.
— Боялась позвонить? — кажется, Борис и в самом деле не понимал, к чему я клоню.
— А вдруг бы жена трубку взяла. Кстати, как она поживает?
Я видела, как проступили желваки на его скулах, как побледневшие пальцы с силой сжались на руле, как затуманился от гнева его взгляд. Так-то милый. А ты думал, что я осталась всё той же безропотной дурочкой, которая наивно верит каждому твоему слову? Нет родной. Я изменилась. И ты даже не представляешь, до какой степени.
— Мы подали на развод две недели назад.
Я резко перевела на него взгляд, несколько минут не отрываясь, смотря в его глаза. Мне было интересно, правда это или очередная лож, которой он закормил меня на завтраки, обеды и жаркие ночи. Хотя, какое мне дело. Пускай разводится. Я даже рада за его Ангелину. Уверенна, она достойна лучшего, чем мужчину, который изменял ей со смазливой малолеткой. Да, как говорила Полюша, я ужасно самокритична.
— Рада за твою жену. Кстати если не секрет, что послужило причиной расставания? Ты нашёл себе новую малолетку и на этот раз Ангелина обо всём узнала?
Я даже испугалась, когда Борис шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Кажется, я его довела. Он был на грани. Наверняка, из последних сил сдерживался, чтобы не ударить меня. Вот и замечательно. Чем быстрее он поймёт, что я больше не его домашняя мышка, тем быстрее я смогу от него отвязаться.
— С каких пор ты стала такой стервой?
— С тех самых, как встретила тебя.
Борис с силой сцепил пальцы на руле, но промолчал. И всю остальную дорогу, к счастью, не делал попыток заговорить.
— Ты помнишь, где я живу? Польщена, — протянув ему его плащ обратно, я отстегнула ремень безопасности.
— Я об этом и не забывал, — тихо произнёс он, и вдруг резко схватил меня за запястье. По телу моментально прошла предательская вола дрожи. Дьявол. Значит всё-таки ещё, что-то осталось. Пускай, у меня уже не перехватывает дыхание от его прикосновений и тело не пробивает волна дрожи, но какие-то чувства, ещё теплятся в моей душе. И среди них не только ненависть. Это плохо. Очень плохо. Нужно от них избавиться. Пока они не обострились как раньше. Пока я могу их контролировать. — Юля, мы тогда толком не поговорили. Я так и не успел тебе ничего объяснить. Тебе не кажется, что нам надо встретиться и расставить все точки над «и»?
— Нет, не, кажется.
— Я прошу только об одной встрече, — на этот раз Борис смотрел прямо мне в глаза. Так, чтобы я могла видеть, какие мысли сейчас вертятся у него в голове. Вроде не врал. Что ж замечательно. Это оказалось ещё проще, чем я думала. Если после одной единственной встречи он оставит меня в покое, я, наконец, смогу начать жить нормальной жизнью.
— Где и когда?
— Завтра в пять часов вечера в нашем ресторане.
— Хорошо.
Потянувшись к его дверце, я не обращая внимания на то, как он напрягся всем телом, сняла блокировку и выскочила из машины. К тому времени, как я забежала на крыльцо, и чуть привела в порядок безобразие, которое творилось на моей голове, джипа уже не было на стоянке. Как и моего чемодана. Только сейчас я вспомнила, что все свои вещи оставила на той злополучной обочине дороге. Твою мать. Ну, что сказать — WELCOM TO RUSSIA.