Повсюду стали слышны речи:«Пора добраться до картечи!»[43]И вот на поле грозной сечиНочная пала тень.
Прилёг вздремнуть я у лафета[44],И слышно было до рассвета,Как ликовал француз.Но тих был наш бивак[45] открытый:Кто кивер[46] чистил весь избитый,Кто штык точил, ворча сердито,Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,Всё шумно вдруг зашевелилось,Сверкнул за строем строй.Полковник наш рождён был хватом:Слуга царю, отец солдатам...Да, жаль его: сражён булатом,Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:«Ребята! не Москва ль за нами?Умрёмте ж под Москвой,Как наши братья умирали!»И умереть мы обещали,И клятву верности сдержалиМы в Бородинский бой.
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучийФранцузы двинулись как тучи,И всё на наш редут.
Уланы с пёстрыми значками,Драгуны с конскими хвостами,Все промелькнули перед нами,Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..Носились знамена как тени,В дыму огонь блестел,Звучал булат, картечь визжала,Рука бойцов колоть устала,И ядрам пролетать мешалаГора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,Что значит русский бой удалый,Наш рукопашный бой!..Земля тряслась — как наши груди,Смешались в кучу кони, люди,И залпы тысячи орудийСлились в протяжный вой...
Вот смерилось. Были все готовыЗаутра бой затеять новыйИ до конца стоять...Вот затрещали барабаны —И отступили бусурманы.Тогда считать мы стали раны,Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,Могучее, лихое племя:Богатыри — не вы.Плохая им досталась доля:Немногие вернулись с поля.Когда б на то не божья воля,Не отдали б Москвы!
Утёс
Ночевала тучка золотаяНа груди утёса-великана;Утром в путь она умчалась рано,По лазури весело играя;
Но остался влажный след в морщинеСтарого утёса. ОдинокоОн стоит, задумался глубоко,И тихонько плачет он в пустыне.
* * *
На севере диком стоит одинокоНа голой вершине соснаИ дремлет качаясь, и снегом сыпучимОдета, как ризой, сна.
И снится ей всё, что в пустыне далёкой —В том крае, где солнца восход,Одна и грустна на утёсе горючемПрекрасная пальма растёт.
Парус
Белеет парус одинокойВ тумане моря голубом.—Что ищет он в стране далёкой?Что кинул он в краю родном?
Играют волны, ветер свищет,И мачта гнётся и скрипит;Увы! — он счастия не ищетИ не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,Над ним луч солнца золотой...А он, мятежный, просит бури,Как будто в бурях есть покой!
Тучи
Тучки небесные, вечные странники!Степью лазурною, цепью жемчужноюМчитесь вы, будто как я же, изгнанники,С милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?Зависть ли тайная? злоба ль открытая?Или на вас тяготит преступление?Или друзей клевета ядовитая?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные...Чужды вам страсти и чужды страдания;Вечно холодные, вечно свободные,Нет у вас родины, нет вам изгнания.
Казачья колыбельная песня
Спи, младенец мой прекрасный,Баюшки-баю.Тихо смотрит месяц ясныйВ колыбель твою.Стану сказывать я сказки,Песенку спою;Ты ж дремли, закрывши глазки,Баюшки-баю.
По камням струится Терек,Плещет мутный вал;Злой чечен[47] ползёт на берег,Точит свой кинжал;Но отец твой старый воин,Закалён в бою:Спи, малютка, будь спокоен,Баюшки-баю.
Сам узнаешь, будет время,Бранное житьё[48];Смело вденешь ногу в стремяИ возьмёшь ружьё.Я седельце боевоеШёлком разошью...Спи, дитя моё родное,Баюшки-баю.
Богатырь ты будешь с видуИ казак душой.Провожать тебя я выйду —Ты махнёшь рукой...Сколько горьких слёз украдкойЯ в ту ночь пролью!..Спи, мой ангел, тихо, сладко,Баюшки-баю.
Стану я тоской томиться,Безутешно ждать;Стану целый день молиться,По ночам гадать;Стану думать, что скучаешьТы в чужом краю...Спи ж, пока забот не знаешь,Баюшки-баю.