Донтар спускался по лестнице, когда услышал голоса служанок.
- Лойс опять бушует, - прозвучал женский голос.
- Как и всегда в хмурую погоду, - этот голос Донтар узнал и двинулся в свою спальню, как услышал продолжение разговора. И говорила снова Мария, - странно, что милорд не может столько лет найти управу на какую-то мерзкую птицу.
- Говорят, Лойс тоскует по прошлым хозяевам, а найти управу на феникса не так-то просто. Спалит дотла, и вскрикнуть не успеешь.
- И что? Теперь-то хозяин – Донтар. Значит, феникс должен признать его. Хотя, говорят, фениксы признают только сильных духом и характером. Возможно, чего-то Донтару не хватает, чтобы эта птица приняла его.
- И это ты говоришь такие вещи? - нотки удивления и насмешки отчётливо прозвучали в голосе второй служанки. - Ты, которая каждую ночь проводит в хозяйских комнатах?
- И что? Я же только сплю с ним, - хмыкнула Мария.
Пренебрежение, с которым говорила о нём Мария, сильно резануло по самовлюблённой душе бывшего графа. Он хотел было сразу поставить на местно зарвавшуюся девчонку, но понял, что таким поступком только подтвердит свою слабость. Донтар решил просто вышвырнуть наглую служанку из своего дома, как только найдёт ей замену. Стоило признать, что девушка доставляла много удовольствия мужчине.
***
- Хватит, - Завия жестко остановила пылкую речь подруги, которая раз за разом находила оправдания. - Я живу так, как живу, - уже тише и мягче продолжила она, увидев, что Саллия напугалась такой резкости, - и ты, как бы ни пыталась найти мне оправдания, всегда об этом знала. Лучше расскажи, как у тебя дела?
- Ладно, - выдохнула Саллия.
В её душе горел отчаянный огонь, который подпитывал веру в то, что подруга ведёт такой образ жизни только от отчаяния, но продолжать бессмысленный спор не решилась. Саллия рассказала о своих первых рабочих днях, о других служанках, о кухарке, которая казалась ей мягкой, словная пышная сдобная булочка, о строгом дворецком, который заставлял волноваться и тревожиться, о том, как непривычно ей среди незнакомых людей. Напоследок рассказала о своём новом друге фениксе. Глаза девушки горели от восторга, и с лица не сходила радостная улыбка, но Завия хорошо знала свою единственную подругу и без труда определяла тревожные нотки в голосе Саллии.
- Лия, что тебя беспокоит? - она прервала восторженную речь о фениксе.- Не пытайся обмануть, - усмехнулась воровка, - ты улыбаешься, но продолжаешь хмуриться. Тебя обижают там? - теперь хмурая складка пробороздила лоб Завии.
- Нет, что ты?! - отчаянно замотала головой, - меня не обижают, но… - девушка опустила взгляд и смахнула со стола невидимые крошки, - боюсь, что нажила себе немало неприятностей, - призналась Саллия и виновато улыбнулась.
- Рассказывай!
Пришлось рассказать о Марии, об её угрозах и впечатлении, что девушка пойдёт на любую подлость, чтобы выжить Саллию из дома Лавилияс.
- Может, мне с ней поговорить? Объяснить, как неправа она по отношению к тебе? - улыбка искривила губы воровки.
- Нет, я справлюсь, не надо, да и она не так сильно тревожит меня, как сам Лавилияс, - брови Завии взлетели на лоб, она подалась вперёд, желая услышать пояснения. - Понимаешь, - на лице Саллии заиграл лёгкий румянец, который заставил её подругу удивиться ещё больше, - кажется, волнения Марии не беспочвенны. Он так на меня смотрит, когда встречает в коридорах. У меня мороз по коже, - передёрнула плечами, - да и другие служанки тоже думают, что меня взяли не на место служанки, а на место новой любовницы графа.
Она так сильно скривилась от собственных слов, что её подруга не выдержала и заливисто рассмеялась. Саллия нахмурилась, а потом и вовсе надулась, глядя на веселящуюся подругу. Самой же девушке было не до смеха.
- Прости, - отдышавшись, сказала Завия, - ты так наморщилась, будто ничего противней графа тебе в жизни не встречалось. А на него же все столичные девушки охотятся. Почему ты переживаешь? Это очень неплохой вариант заработать на безбедную жизнь, - пожала плечами, искренне не понимая тревог подруги.
- Нет, ты что, я не хочу. Он мне в отцы годится. Это отвратительно, да и вообще, - взмахнула руками и залилась румянцем.