***
Следующие дни в особняке проходили тихо. Только Роланд куда-то постоянно пропадал. А через два дня после заселения Завии и её куда-то увёл. Вернулась она ближе к ночи и была жутко усталая. София переживала, но так и не смогла добиться ответа от подруги. Завия глядя в глаза сказала, что не может сказать правды, потому что Роланд просил её об этом. То, что у подруги появились секреты, и делит она их не с кем-нибудь, а с Роландом, раскалённой иглой вонзилось в сердце Софии. Было неприятно. И, к тому же, почему-то ей хотелось накричать на подругу и уйти, громко хлопнув дверью. Объяснить своё состояние даже самой себе не получалось. Поэтому она стойко держала свои эмоции под контролем. А на следующий день Завия снова утром покинула дом вместе с Роландом, отчего София почувствовала, как её накрывает злость и отчаяние. На что? Из-за чего? Она не понимала, только сидя в гостиной, рассказывала Лие, как хотела бы, чтобы её не держали в неведении. К тому же, ей вдруг начало казаться, что её считают глупой, и именно поэтому не посвящают в детали, от этих мыслей становилось ещё горше.
А к концу недели слуги стали говорить о том, что по городу начали гулять слухи, будто у Донтара есть племянница. Кто она и где находится, никто не знал.
София же замкнулась в себе и стала всё больше времени проводить в библиотеке и в своих комнатах. Трапезничать в неизменном одиночестве не хотелось, а разговаривать поздними вечерами с Роландом и Завией, которые не отвечали на вопросы, было и вовсе не о чем. Ужин, который неделю назад сблизил её с чертёжником, теперь казался игрой воображения. И София стала серьёзно подумывать о возвращении в Силован. Сердце девушки отчего-то сильно болело. Но признаться себе в ревности она боялась. Тем более, она ревновала подругу, которая вдруг стала что-то скрывать от неё, и ревновала Роланда, который проводил время с Завией. Признаться в своей ревности по отношению к Роланду означало признаться в том, что она всё-таки совершила глупость и влюбилась в этого мужчину. И раз уж позволила себе эти чувства, значит, наивно верила в реальность их взаимности.
Субботним утром служанка пригласила её на завтрак, сказав, что хозяин и госпожа Завия также будут присутствовать. Но видеть их София не желала, поэтому отказалась, сославшись на недосып.
В обед отказалась под предлогом плохого самочувствие. В этот раз не лукавила. Чувствовала она себя действительно отвратительно, но болело не тело, душа. София боялась, что встретившись с подругой и Роландом, поймёт, что её страхи по поводу них окажутся оправданы. И она всячески старалась отодвинуть встречу с жестокой реальностью. Но судьба распорядилась иначе. София попросила служанку принести обед в её комнаты, и когда услышала стук в дверь, решила, что это она вернулась. Но распахнув дверь, увидела хмурого Роланда.
- Ты заболела? - сразу спросил он.
- Неважно себя чувствую, - не моргнув, солгала она, - я пообедаю здесь. Передай Завии, чтобы она не беспокоилась, - голос звучал ровно, чем она гордилась, а холодных ноток пришлось добавить, чтобы не выдать истинного своего настроения.
- София, что происходит?
Он вглядывался в глаза девушки, пытаясь разгадать странные причины её поведения. Но в этих глазах видел только отражения самого себя. Между ними будто огромная стена возникла, а девушка, которая всегда была мягкой, улыбчивой и приветливой, сейчас напоминала глыбу льда. Безучастную ко всему.
- Всё в порядке. Я пообедаю здесь, - с нажимом произнесла она, - одна! Не беспокойтесь с Завией, это не в новинку для меня. Прошу прощения, - всё-таки она не смогла сдержать раздражённости и поэтому решила просто закрыть дверь. Роланд одарил её непонимающим взглядом и отступил, позволяя закончить разговор.
Всё в таком же смятении он вернулся в обеденный зал, где передал слова Софии наёмнице. Она тоже была удивлена, но не стала упорствовать, решила, что если подруга хочет побыть одна, то это её право, а уж если она не спустится к ужину, то тогда не отвертится от разговора.