Девочка первое время практически не разговаривала. Только куталась в шерстяной платок и часто сидела у небольшого камина в зале. Долгая прогулка по ночному лесу подорвала здоровье юной путешественницы. Она уже месяц жила у своих спасителей. Была очень спокойна и воспитана, только разговаривала неохотно. И много времени проводила у окна, всматриваясь вдаль, будто ждала кого-то. Но никто не приходил за ребенком. А Жатин и Дамия глубоко в душе были рады этому. Их сердца приняли подкидыша и полюбили хмурую девочку.
- А я не одна, - горделиво вздернула нос, - со мной Завия поедет. Она взрослая, все понимает, мы вместе жить будем.
- Эх, малышка, - погладила ее по голове Дамия, - так та взрослая, на тройку лет тебя старше. Вместе так, вместе, - согласилась женщина и пододвинула тарелку к ребенку, - только обучись сначала, сейчас без знаний никуда, а потом, глядишь, и столица не нужна будет.
- Нужна, - буркнула Саллия, ложкой зачерпнув молочную кашу.
***
- Будешь заниматься уборкой гостевых комнат, - рассказывала экономка, пока Саллия читала договор. - Оплата тридцать телл в месяц, проживание в доме милорда, комнату покажу позже. Если будешь хорошо справляться со своими обязанностями, через месяц переведем тебя на прислуживание господам в обеденном зале и гостиной. Плата станет выше. Один выходной в неделю. Никаких гостей и родственников в господском доме быть не должно, все связи только в выходные. Никакого блуда в пределах этого дома я не потерплю. Все романтические отношения также за пределами этого дома. Хозяин не принимает нововведений, вижу, ты предпочитаешь старый стиль одежды. Это хорошо. Форму тебе выдадут. Несмотря на изменения в мире, в этом доме хозяин требует к себе обращения по титулу. В прошлом господин Лавилияс был графом. Милорд, Ваше Сиятельство, именно так ты должна обращаться к нему. В присутствии гостей, господин. При встрече должна делать реверанс и опускать голову. Милорд не любит, когда слуги своевольничают. Титул для него был слишком важен, и он не желает отказываться от него даже сейчас.
Саллия читала договор и слушала экономку. Очень уж ей не нравилось то, что в доме властвовали старые порядки, но возможность работать в доме этого господина затмевала разум. И пусть слуги в этом доме не имели практически никаких прав, зато платили вдовое больше, чем обычно, да и цель Саллии становилась ближе. Поставив подпись в договоре, она приняла все правила и жизнь, при которой все свободное время ей придется посвящать хозяину и дому.
- А правда, мне отдельную комнату выделят? – переспросила Саллия.
- Правда, - важно кивнула экономка, - хозяин хорошо заботится о своих слугах. Со времен принятия новых законов многое изменилось. Слуги теперь не живут на чердаках без воды и света, за это у хозяев случаются проблемы. Семь лет назад было громкое дело, когда одна из служанок в суде у хозяина крупную сумму отсудила, да и среди слуг есть свои списки хозяев, к которым работать не идут. Хозяева очень пекутся о своей репутации в кругах слуг. Чем лучше репутация хозяина, тем сложнее к нему в услужение попасть. У тебя блестящие рекомендации, повезло.
Комнатка служанки была не большой, но отдельной. Узкая кровать с видавшим виды продавленным матрасом, небольшой шкаф с перекладиной для развешивания вещей и тремя полками, узкое окно, сквозь которое пробивались лучики солнца. Душ был общим и находился в конце крыла слуг. С нескрываемым восторгом Саллия касалась начищенных металлических вентилей, а уж когда, повернув один из них, из душа, закрепленного на стене, хлынула вода, девушка готова была хлопать в ладоши. Казалось, что это невероятно, но больше ей не придется в ведрах носить воду, чтобы помыться.
Экономка провела по дому новую служанку, чтобы показать и рассказать об обязанностях. Роскошно обставленные залы, сменялись не менее роскошными уютными комнатами. Все вокруг дышало богатством.
- А это галерея рода Лавилияс, - произнесла экономка, входя в длинный коридор, на стенах которого висели портреты мужчин и женщин. Лания замедлила шаг, позволяя новой служанке рассмотреть благородный род. Женщины в дорогих украшениях, мужчины в шляпах и костюмах. Портрет хозяина оказался последним, напротив его портрета не было портрета женщины, потому что бывший граф не торопился жениться. Считал, что женщины не достойны такого богатства, которым владел он, но уже стал задумываться о наследнике, которому бы передал свою гордость – торговое дело, в котором ему не было равных. Саллия медленно переходила от одного портрета к другому, всматриваясь в тонкие черты лиц. Все мужчины в этом роду были темноволосы, их глаза были черными, как с ночь перед рассветом. Красивые, но пугающие. Возможно, так казалось из-за темных глаз, из-за сурового вида. Только перед портретом хозяина она стояла долго, всматривалась в глаза мужчины. Словно пыталась в них что-то увидеть. Рассмотрев всех представителей рода Лавилияс, Саллия с экономкой отправилась дальше. Девушка приветственно улыбалась другим слугам, надеясь найти среди них приятелей, хотя и чувствовала напряжение и осторожность обитателей графского дома. Она надеялась, что это оттого, что она незнакома им, а не потому, что они чувствуют в ней конкурентку. Лишь та, что первая вышла на стук Саллии из дома, не скрывая, скривилась при виде новенькой. Но экономка, заметив это, холодно улыбнулась.