– Хорошо, хорошо, – взволнованно проговорила женщина, – я, чем смогу, тем помогу, Леонид Ильич, помогу!
Брежнев низко поклонился женщине и, сойдя с крыльца, отступил в темноту. Женщина выбежала вслед за ним, Но Леонида Ильича уже не было…
На место Брежнева заступил Юрий Андропов. Но вскоре умер. Его заменил Константин Черненко. И тоже недолго пробыл на руководящем посту – скончался. К власти в стране пришел Михаил Сергеевич Горбачев. Приближалось время, которое назовут «перестройкой».
В 1983 году Николай Сарычев закончил институт легкой промышленности и получил по распределению направление в город Томск – на обувную фабрику. Молодого, перспективного выпускника предполагалась использовать в качестве начальника цеха. Он подумал и отказался. Переезд с маленькими детьми в незнакомый город, обустройство на новом месте, показались ему нежелательными.
– Что ж, – сказали в институте, – жаль, конечно. Но этот ваш выбор. Отправляйтесь, так сказать, в свободное плавание.
И Николай, имея теперь высшее образование, устроился в УПС. Это база, склад автомобилей. Его приняли сначала товароведом. А потом, видя, его деловые качества, назначили начальником транспортного цеха.
Но на этой работе не предоставляли жилой площади. А Николай, имея семейство, нуждался в трехкомнатной квартире. И вот он узнает, что в управление Горгаза жилье работникам предоставляется. Он уволился с прежнего места работы и поступил на новое.
Николая приняли в штат слесарем. Работа была разъездная. От жителей частного сектора поступали заявки, и слесари, погрузив баллоны с газом в автомобиль с деревянной будкой, присев на скамьи, направлялись по адресам – забирать пустые баллоны и подключать к печкам новые.
Николай быстро научился нехитрому ремеслу – забирать и загружать в автомобиль использованные баллоны, подключить к печке новый, проверить поступление газа, открыв подачу, повернув конфорку и поднеся зажженную спичку. Газ, пыхнув, начинал гореть сине-красным пламенем.
– Все нормально! – говорил Николай, – распишитесь о получении.
Хозяин или хозяйка расписывались, платили деньги, и бригада слесарей трогалась в дпльнейший путь.
Иногда случалось, что Николай видел у хозяев дома иконы или икону, стоявшую на кухне, на полке. Старая, закопченная, видно, что никому не нужная, никто на нее не молится, не чтит, как святыню. Он смотрел на нее, жалел, что икона гибнет, вспоминал иконы, оставшиеся в монашеском скиту, и осторожно спрашивал у хозяев:
– У вас вот икона стоит на полке.
Хозяин равнодушно отвечал:
– А, эта. Бабушка наша померла. Она верующая была. А икона вот осталась, выбросить хочу, да руки все не доходят.
Николай вдохновлялся и говорил:
– Зачем ее выбрасывать? Если она вам не нужна, то подарите мне.
– Ишь ты, ушлый какой! Подари ему икону, – одолеваемый бесом жадности артачился хозяин, – в вдруг она больших денег стоит?
– Ну, как знаете, – как бы безразлично отвечал Николай и показывал, что хочет уйти.
– Стой! Куда ты? – нервно восклицал мужик, – давай на бутылек «яблочной» и забирай свой трофей.
Николай вынимал из кошелька рубль и семнадцать копеек, подавал хозяину. Взяв икону с полки, он просил газету, заворачивал в нее образ и выходил из дома, шел к автомобилю Горгаза… Так он положил начало собиранию своей коллекции.
В его душе все сильней и сильней разгоралась любовь к родине, к России, не Советскому Союзу – атеистическому государству , а России – хранительнице древних традиций, хранительнице Православной Веры.
Однажды Николаю приснился знаменательный сон. Спит он и видит себя в старинной избе. Деревянная лестница приставлена к входу на чердак. Он, крепко держась за перекладины, переставляя руки и ноги, поднимается наверх – на чердак. Его заполняет тусклый, сумеречный свет. Стоят старинные сундуки, покрытые толстым слоем пыли, лежат сарафаны, расшитые рубахи, лапти, серпы, ступки, пестики и множество других антикварных вещей. Все запыленное. По углам висят и стоят на полу иконы. Они тоже покрыты пылью.
Вдруг Николай видит мокрую тряпку. Он наклоняется, поднимает ее и, подойдя к чердачному окну, протирает его от пыли. Солнечный свет потоком льется внутрь чердака, освещая все темные углы. Сумрак отступает.