В Тундрихе они вышли из автобуса и, спросив местных жителей, разыскали нужный адрес. Хозяйка и хранительница иконы, звали ее Мария, оказалась дома. Узнав, что приезжие из Новосибирска, хотят узнать про икону батюшки Серафима Саровского, о которой она сообщала в письме, обрадовалась, радушно пригласила проходить.
Их встретил обычный деревенский уют. На полу лежали половики. Стоит стол, застеленный скатертью, табуретки, железная кровать, над которой торчал вбитый в стену гвоздь, семейные фотографии в рамке – на стене.
А за спинкой кровати, в углу, стояла большая икона, размер, примерно, метр на восемьдесят сантиметров, пихтовая доска. А на доске находилось изображение батюшки Серафима Саровского Чудотворца, написанное масляными красками.
Святой старец изображен иконописцем в полный рост. Рука прижата к груди. Лик батюшки светится тихой лаской, добротой и любовью. Так и видится, что он сейчас поклонится земно пришедшим и весело воскликнет:
– Радость моя, Христос воскресе!
Мария накрыла на стол, пригласила приезжих подкрепиться с дороги, а сама стала рассказывать повесть про икону батюшки Серафима.
– Стоял в нашем селе храм – красивый, благолепный, маковки храмовые увенчаны крестами, чтобы люди видели издалека орудие нашей победы над сатаной, осеняли себя крестным знамением и воздавали через это поклонение Иисусу Христу, Распятому на Кресте, Умершему и Воскресшему в третий день по писаниям. Крест – хранитель всей вселенной!
На колокольне висели звонкоголосые, певучие колокола. Восходил звонарь на колокольню, крестился три раза, кланялся на восток, брал в руки вервия и, раскачав колокольный язык, ударял в медный бок большого колокола. Он отзывался певучим, протяжным – б-о-о-м! Словно выговаривал: «Бог мой!» Далеко по округе раскатывался колокольный звон, отходя от колокола в виде креста, будил души человеческие, звал в храм Божий на молитву, на покаяние. Кто веровал во Христа, в бессмертие души, в жизнь вечную, в воздаяние после смерти за прожитую жизнь, те сами шли и детей с собой вели, внучат.
Батюшка исповедовал своих прихожан, причащал Телом и Кровью Христа, Господа и Спасителя нашего. Вел беседы, рассказывал, что Рай для праведников и вечный ад для грешников – не сказка, а реальность. Надобно твердо веровать во Христа, стоять за Православную Веру, ибо только в Православии спасение. И не слушать всяких смутьянов, вроде Льва Толстого, сектантов-штундистов, революционеров, которые сами в ад идут и других за собой волокут. Любить надо родину, Россию, почитать Царя-батюшку Николая Александровича Романова, слушать церковное и мирское начальство, жить, творя добрые дела, ради Христа. И помнить, что мы на земле только странники, временные жители, а отечество наше вечное – на небесах, в Царствии Божием. Молитесь за своих усопших, поминайте в храме, они все живы и ждут ваших молитв.
Но пришли времена скорби. Началось, по Божию попущению, гонение от коммунистов на Русскую Православную Церковь, на верующих во Христа. Самозванный вождь и учитель народа Ленин – первый среди безбожников гонитель, предтеча антихриста. Как писал Апостол Павел: «Александр-медник много мне сделал зла. Да воздаст ему Господь по делам его!»
Храм наш закрыли. Свои же, местные жители. Кресты спилили. Колокола сбросили с колокольни, разбили кувалдами и увезли на металлолом. Святые иконы вынесли из храма и свалили в сарай. Хорошо еще, что не пожгли, как бывало в других местах.
Жил в нашем селе парень – рыжий, конопатый, словно подсолнух. Федором его звали. Любил он гульбу, хлебом не корми. Выпить водочки, самогона, бражки, первый в очереди стоял. А напившись, охмелев, любил он покуражиться, позадираться, подраться. Ходил часто с синяками, да гонора своего не терял. Как же, первый на селе гармонист. Кого на гулянку пригласить? Федьку рыжего. За девками он тоже любил увиваться. Обманывал простушек. А работу не любил.
При Советской власти он понял, что пришло его время. Вступил он в комсомол, возглавил комитет бедноты. Ходил по селу, людей раскулачивал. В погроме церкви тоже участвовал.
Однажды Федька выпивал со своими дружками. Хмель ударил ему в голову и захотелось ему своих собутыльников чем-то удивить, поразвлечь. И тут дьявол, не иначе, нашептал ему на ушко поганую идейку. Вспомнил он про святые храмовые иконы, которые лежали в сарае.
Он недобро ухмыльнулся. Сузил глаза, блеснувшие злобой. Сильно стукнул по столу, так, что бутылки зазвенели и говорит:
– Слушай меня! В нашей конюшне пол земляной. А в сарае деревяшки лежат, которым попы молились и наши дуры богомольные кланялись. Устроим комсомольский субботник, прямо сейчас. Поможем бедным лошадкам, чтобы копыта не выстужали. Выстелим пол в конюшне поповским добром. Ясно?