Фрол, слыша слова супруги, скрипел зубами, мотал головой и, набравшись сил, задыхаясь, отвечал:
– Даже не думай! Не верю я в Бога. Нет Его! Смерти я не боюсь. Каяться мне не в чем. Жил я честно. И других этому же учил. Я Ленина признаю. Партию. А не вашего Боженьку. Нет Его, нет! Если Он есть, то почему Он допускает в мире такие несправедливости? Нет Его, нет! И не нужен Он мне. Все. Точка.
Он замычал, заскрипел зубами. Из уголка губ потекла кровь.
Елизавета обтерла ее и смотрела на мужа. Он все метался по кровати, скреб грудь ногтями, что-то перебирал руками.
Внезапно он затих. Елизавета со страхом смотрела на мужа. У Фрола расширились глаза. В них отразился ужас. Он широко раскрыл рот и, зажмурившись, словно проглотил что-то горькое. Выдохнул и умер. Елизавета побежала по улице – звать помощников.
Фрола обмыли, обрядили в чистые одежды, положили в гроб. Фрол строго-настрого наказал, чтобы не было никакой поповщины – креста, молитв, отпевания. Креста-то он сам не носил и другим не советовал. Он лежал в гробу – руки вдоль туловища, словно у Ленина.
Приходили с ним попрощаться товарищи по партии, сочувствующие. Утешали Елизавету, говорили, что ее муж героически погиб в борьбе за советскую власть, за светлое будущее, память о нем вечно будет жить в наших сердцах.
Елизавета согласно кивала головой, плакала…
Похоронили Фрола на местном кладбище – без креста, без вечной памяти. Помянули и разошлись. Елизавета стала жить вдовой. Сына растить. Да Бога она никогда не забывала. А память о Фроле осталась у нее на сердце горькой зарубкой.
В Ветохино организовали колхоз. Елизавете настойчиво предлагали: «Вступай!» Она же не хотела совместно трудиться с колхозниками. Работала на себя. Когда очень уж докучали, то она поворачивалась к агитатору задом, чуть наклонялась вперед и, сильно шлепнув себя по ягодицам, говорила:
– Вот где я видела ваш колхоз!
Но жизнь все-таки брала свое. Сережу пришлось отдать в сельскую школу, чтобы он обучался грамоте.
В селе появилось радио. В клуб привозили и показывали советские кинофильмы – «Путевка в жизнь», «Веселые ребята», «Волга-Волга» и другие. Жизнь продолжалась.
В Советском Союзе объявили «безбожную пятилетку». Коммунисты планировали к 1942 году полностью покончить с религией в стране. Шла борьба против врагов народа. Людей забирали, как тогда говорили – «по линии НКВД».Колхозников, рабочих, инженеров, врачей, священнослужителей, артистов… Судили. Кого-то расстреливали. А большинство из осужденных отправляли в лагеря – на стройки социализма. Да, социализм строился руками заключенных.
По всей стране, по всему Советскому Союза, словно раковые опухоли, расползлись лагеря. Печально знаменитый ГУЛАГ.
22-го июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. Началась Отечественная война. Это нападение, эта война, всколыхнули страну. Уже не было и речи о «безбожной пятилетке». Иосиф Сталин вынужденно обратился к патриотизму русского народа. Открылись уцелевшие храмы. Был избрал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский). Армии вернули погоны. Воины проявляли чудеса героизма. Помогал Бог. И 9-го мая 1945 года фашистская Германия была повержена. Мирная жизнь вернулась в страну. Надо было жить. И люди жили, и работали, и радовались жизни, кто как мог.
Сергей Фролович Сарычев повзрослел. Отслужил три года в Советской армии и вернулся домой. Получил он хорошую профессию – водителя. Она всегда была востребованной.
Елизавета с любовью смотрела на сына. Вот он сидит за столом, неторопливо ест суп. Чем-то он напоминал ей мужа – Фрола, которому она сохранила верность, замуж больше не выходила.
Подавая на стол сковороду с жареной картошкой, Елизавета осторожно говорила:
– Сереженька, стара я уже становлюсь. Хорошо бы молодую хозяйку в дом привести. Маме помощницу. Жить в любви и согласии.
Елизавета убрала со стола сковороду, поставила кружку с горячим чаем. Вновь говорила:
– А то помру и внучков не понянчу. А так хочется на ноге твоего парнишонка покачать.
Сергей вставал из-за стола, обнимал мать за плечи, целовал в щеку и отвечал:
– Не грусти, мама! Посмотрим…
Вскоре в селе Боевой, Сергей познакомился с хорошей, пригожей девушкой. Звали ее Натальей. И погуляли-то они всего ничего – недолго. Но Сергей понял сердцем – моя суженая и другой мне не надобно.
Однажды вечером Сергей взял Наталью за руку, посмотрел ей ласково в глаза и сказал: