Ант Скаландис, Сергей Сидоров
РОДОСЛОВНАЯ (рассказ)
Была у студента третьего курса Кеши Пальчикова одна заветная мечта.
Нет, были, конечно, и другие мечты, например, стать великим хирургом и научиться пришивать давно оторванные конечности работникам родного железнодорожного депо; или встретить на жизненном пути любимую девушку и поехать вместе с нею отдыхать на озеро Чад. Но это были просто мечты, а заветная – только одна: докопаться однажды до своих корней, до предков своих дальних. До пращуров. Методом опроса ближайших родственников удалось Кеше уточнить лишь полные имена одного деда, да двух бабушек, но бабушки его как раз мало интересовали, ведь одна имела фамилию Алексеева, а другая – Николаева. Скучно это все. По-настоящему увлекала юного Иннокентия только линия его деда по отцу – тоже Иннокентия Дмитриевича. Однако кто такой был Дмитрий Пальчиков старший, родившийся еще в прошлом веке – никак, ну, никак не удавалось выяснить. Да и где выяснять? Городской архив сгорел дотла, сказывали, еще в войну, когда в него фашистская бомба угодила. Да и было ли что в этом архиве, неизвестно.
Сам Кеша лично детство провел в Ленинграде, отец его и мать привыкли называть себя псковитянами, а вот дед как раз родился в Мышуйске. Так, во всяком случае, рассказывал Кеше отец, когда они все вместе вернулись в «город предков». Однако многие друзья и соседи считали это не более чем красивой легендой. История Мышуйска – вещь сама по себе загадочная. Военные из спецчасти генерала Водоплюева, а также милиционеры и все люди, близкие к городским властям, вообще уверяли что городу лет пятьдесят, максимум семьдесят, что возник он посреди дикой полутайги возле Объекта 0013 «с целью создания приемлемых условий жизни для персонала всех учреждений, занимающихся изучением Объекта». А на вопрос, откуда же в Мышуйске столько старинных зданий и в частности Университет, на котором красовалась табличка «Памятник архитектуры восемнадцатого века. Охраняется государством», военные, не моргнув глазом, докладывали: «Все эти здания возведены были при Сталине исключительно на предмет конспирации и камуфляжа.
А меж тем любители старины, такие, например, как школьный учитель Твердомясов или аспирант кафедры анатомии Коринфаров специально исследовали храм Николая Угодника, что на Свинячей горке и доподлинно выяснили: да, перестроена сия церковь в конце семнадцатого века после набега на Мышуйск Лжедмитрия Второго, а фундамент, вне всяких сомнений, заложен еще в одиннадцатом веке, то есть задолго до татаро-монгольского нашествия. Кеша Пальчиков был внутренне убежден, что правда на стороне интеллигенции, а не военных, и неистово мечтал раскопать всех своих предков до двадцатого колена и доказать миру, что жили они именно в этом городе, на его исторической родине.
В тот вечер Иннокентий Пальчиков задержался на кафедре анатомии дольше обычного. Аспирант Евдоким Коринфаров, которого никто не звал Кимом, а величали все поголовно только ласковой кличкой Дока, позволил студенту поработать на новом пентиуме – компьютере с самой мощной в Мышуйске конфигурацией. Кому пришло в голову закупать на кафедру анатомии это электронное чудо, неизвестно, но поработать на нем становился в очередь весь университет. Одним словом, Коринфаров должен был делать какие-то обсчеты в ночную смену, после полуночи, а Кешу по знакомству запустил начиная с восьми вечера. И все бы здорово, да только минувшей ночью парень практически не спал, к зачету готовился, и теперь, когда за окном совсем стемнело, а в лаборатории было тихо-тихо, Кешу начало отчаянно клонить ко сну.
Он как умел боролся с подступающей слабостью. Обидно же – не использовать такой шанс! Уперев локти в стол, он держал голову обеими руками, боясь уронить ее на клавиатуру и устроить на экране жуткую путаницу вместо четко разрисованных и аккуратно подписанных костей человеческого скелета.
– Любезнейший! – вдруг раздалось у Кеши за спиной. – Вы сюда, между нами говоря, делами серьезными заниматься пришли или так, из праздности одной время убиваете?
Обороты речи были непривычно витиеватыми, да и голос незнакомый, хоть и приятный.
Пальчиков обернулся вместе с удобным офисным креслом, но решительно никого не увидел в лаборатории, а вот учебный экспонат – скелет человека – стоял теперь почему-то не слева от компьютера, где было удобно рассматривать каждую косточку, а аккурат за спиной, откуда только что и раздалась (или померещилась?) странная реплика. Кеша не успел встать и передвинуть его на место, так как скелет предупредительно поднял правую костлявую руку и, зашевелив нижней челюстью, произнес:
– Да, да, милейший. Это именно к вам я и имею честь обращаться.
– В-в-вы? Ко мне? – еле вымолвил Пальчиков, пугаясь не столько вида говорящего скелета, сколько своего непонятного спокойствия в этой ситуации.
– А к кому же, милейший? Если у вас, допустим на мгновение, возникли серьезные проблемы, поделитесь. Смелее, молодой человек! Чем черт не шутит, глядишь, и я помочь сумею. Если же так, лодырничать изволите, дома перед телевизором не спится – тогда прошу покорно: освободите дефицитное рабочее место. Мне тоже трудиться надобно. А то, не ровен час, наш общий друг Евдоким Коринфаров заявится.