Об этом речь кончена; теперь поведем речь о другом. Был один человек по имени Тогурмыш. Отца его звали Керандже-ходжа, [родом] из иля Кайы; он был беден, как человек, который [только еще] устраивает дом.
За много лет до этих событий однажды ночью Тогурмыш спал и видел сон, что из его груди растут три дерева, [вот они] стали высокими, ветви простерлись [во все стороны] и покрылись листьями. Поутру |1070| встав, он пошел и рассказал этот сон Миран-Кахену. Тот сказал: “Никому не рассказывай о сне, который ты видел, это — хороший сон”.
У Тогурмыша было три сына; за каждого из сыновей в жертву богу он зарезал по барану, сварил [мясо] и роздал народу. Его старшего сына звали Токат, среднего — Тогрул, а младшего — Арслан. Они были в кровном родстве с Кыркут-беком. Все трое |1075| были меткие стрелки и удальцы. Кыркут-бек сделал Тогрула онбеги,[269] а [потому] его и звали Тогрул-онбеги.
Теперь расскажем о Шахмелике. Кузыджы-бек сказал Али-хану: “Посылай Шахмелика вслед за мной” и, отправившись из Йангикента, прибыл к илю, обитавшему в Ургенче. В те времена народ [этого иля] повиновался Тогрулу.[270] Тогрул сказал Кузыджы: “Говори правду, а не то |1080| на старости лет ты умрешь в муках, лишившись рассудка”. Со страху он сказал правду. Кузыджы связали. Послали человека скакать к илю; собралось шестнадцать тысяч человек. Они отправились к дороге, по которой должен был прийти Шахмелик. Кыркут-бек с восемью тысячами стоял по одну сторону дороги, Тогрул-бек с восемью тысячами стоял по другую сторону дороги; далеко [вперед] |1085| выдвинули караул — сторожевой отряд. В один [прекрасный] день караул прибыл и донес: “Идут”. [Воины], сев на коней, заняли обе стороны дороги. Войска у Шахмелика было двадцать тысяч. Дав пройти половине его [войска], они с обеих сторон пустили коней, и произошла великая битва. Тогрул победил. Шахмелика полонили и убили; и беков его перебили. Али-хан умер вскоре, после того как услышал эту весть.
В огузском иле [все] стали друг с другом |1090| кровно враждовать.[271] Случилось то, что называется “в [каждом] доме — черный хан”.[272] [Все] нападали друг на друга, убивали друг друга. И вот много илей во главе с Кылк-беком, Казан-беком, Караман-беком ушло в Мангышлак. Среди них были [люди] из всех илей, однако больше всего было из [илей] Имир, Дукер, Игдир, Чавулдур, Каркын, Салор и Агар. [Часть] во главе с сыновьями Алыджак-бека |1095| ушла в горы Хисар. Несколько илей, [а именно]: Оклы, Кокли, Агар и Султанлы ушли в Балханские горы. Йазырский иль ушел в Хорасан и много лет жил в окрестностях Дуруна; по этой причине Дурун называют Йазыровым юртом. Некоторая часть йазырского иля поселилась в горах вблизи Дуруна, где занялась земледелием. В настоящее время их называют карадашлы.[273] И еще |1100| десять тысяч кибиток из салорского иля во главе с Дингли-беком ушло в Хорасан. Они жили там много лет. Откочевав оттуда, они отправились в Ирак[274] и Фарс; там они поселились и остались [жить]. Султан Меликшах, отец султана Санджар-Мази,[275] из уруга Кынык, пошел и завоевал Ирак и Фарс. Когда он, сделав Исфаган своей столицей, пребывал [в ней], несколько человек из потомков (нaсl) самого Дингли-бека, [который] происходил из салорского иля, |1105| и из потомков тех племен (джамa'ат), которые раньше пришли [сюда], явились к султану и стали [у него] нукерами. Они сказали: “Мы — из салорского народа огузова иля. Наши деды пришли из Туркестана”, и [тем самым] дали знать о родстве [с султаном]. Некоторая часть из этих салоров возвратилась из Ирака в Мангышлак. О том, как они возвратились, если будет угодно богу, я еще расскажу. |1100| Люди, жившие прежде, говаривали: “Найдутся ли пути [дороги], по которым огузы не кочевали и не хаживали бы, найдутся ли юрты, в которых они не ставили своих кибиток и не живали бы!”.
О царствовании Тогрул-хана, сына Тогурмыша
269
270
Речь идет, вероятно, о внуке Сельджука Тогрул-беке, главе Сельджукского государства (1038 — 1063), который в начале XI в. враждовал с Шахмеликом, правителем Дженда; см.: А. Ю. Якубовский. История народов Узбекистана, т. I, стр. 283 и сл.; А. Каррыев, В. Г. Мошкова, А. Н. Насонов, А. Ю. Якубовский. Очерки, стр. 91-111.
271
Как и многие другие народы, тюрки знали обычай родовой кровной мести, свидетельством чего в “Родословной” является выражение: “они стали
273
Необходимо отметить, что Абу-л-Гази, рассказывая о
275
После гибели Меликшаха, правившего с 1072 по 1102 г., среди сельджуков начались волнения, которые прекратились только с воцарением Санджар-Мази, сельджукского султана, царствовавшего с 1118 по 1157 г. (В. В. Бартольд. Очерк, стр. 34 и сл.; МИТТ, т. II, по указателю; А. Ю. Якубовский. История народов Узбекистана, т. I, стр. 295-96 и сл.; А. Каррыев, В. Г. Мошкова, А. Н. Насонов, А. Ю. Якубовский. Очерки, стр. 117 и сл.