Родословная туркмен

Кара-ойли Халиль согласился и еще сказал: “У нас нет того, чем можно ловить и бить птиц, и съестных припасов у нас нет”. Онбеги и лучшие люди, собрав с иля [все необходимое] и приказав плести веревки, дали сто кулачей[307] веревки [для силков], козу с шестью козлятами, два бурдюка кислого молока |1435| и одного осла.

В течение многих лет они доставляли то, о чем говорилось выше. В настоящее время их называют Таг-сакары; это потому, что они потомки Кашга-чора. Кашга и Сакары имеют один и тот же смысл.

О девушках, которые были беками в огузском иле

Знатные люди и бахши из туркмен, сведущие в истории, |1440| рассказывают: семь девушек, подчинив себе весь огузский иль, много лет были беками.[308] Первая из них — Алтун-Гозеки, дочь Сундун-бая и жена Салор-Казан-алпа; она была высокого роста. Вторая — |1445| Барчын-Салор,[309] дочь Кармыш-бая и жена Мамыш-бека. Могила ее находится на берегу реки Сыр и пользуется известностью в народе. Узбеки ее называют Голубое жилище — Кок-кесене (кашане) — Барчын; [это] — великолепный гумбез, убранный изразцами.[310] Третья — Шабаты, дочь Кайы-бая и жена

Чавулдура Бала-алпа. Четвертая — |1450| Кунин-Коркли, дочь Конды-бая и жена Биякан-алпа. Пятая — тоже Кунин-Коркли, дочь Йумак-бая и жена Каркына Конак-алпа. Шестая — Керче-Булады, дочь Алп-Арслана и жена Кестан-Кара-алпа. Седьмая — Кугадлы, дочь Кынык-бая и жена Кымача, сына Дудал-бая.

В тысяча |1455| семьдесят первом[311] году в Хорезмской стране написано.

Конец. Книга написана

Пророк, да будет мир над ним, сказал: “Перо — слава на этом свете, а почет — на том свете”.

307

См. примечание 88.

308

Женщины у тюркских народов в доисламское время, а в отдельных случаях я позднее, занимали весьма высокое положение в обществе: стояли во главе племен и государств, принимали участие в битвах, пирах и т. п. Так Ибн-Батута (В. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, стр. 288) писал: “В этом крае (на Волге, — А. К.) я увидел чудеса по части великого почета, в каком у них женщины. Они пользуются большим уважением, чем мужчины”. См. еще описание торжественного выезда султана (там же, стр. 298); “... в Приаралье, к северу от Хорезма, византийские послы в XI в. застали тюркские племена, управляемые женщиной” (С. П. Толстов. Основные итоги и очередные задачи изучения истории и археологии Кара-Калпакии и каракалпаков, стр. 13). См. еще: В. В. Григорьев. О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству, стр. 65-73; В. В. Бартольд. Первоначальный ислам и женщина, стр. 237; А. Ю. Якубовский. Черты общественной и культурной жизни эпохи Алишера Навои, стр. 19; В. В. Бартольд. Улугбек и его время, стр. 27, 70-71; В. А. Гордлевский. Государство Сельджукидов, стр. 58; С. П. Толстов. Древний Хорезм, стр. 325-331. — Мифическая мать мифического Огуза носила имя-титул Ай-каган. — У монголов вдовы каанов и правителей нередко становились регентшами и правительницами; см.: Б. Я. Владимирцов. Общ. строй монголов, стр. 55; С. А. Козин. Сокровенное сказание, стр. 175.

309

Барчын-Салор — жена Алпамыша. Мамыш — вариант имени Алпамыш; см.: В. М. Жирмунский, X. Т. Зарифов. Узбекский народный героический эпос, стр. 61, 70, 74-75, 98. Ср.: О. S. Goekyay. Dede Korkut, стр. LXXI-LXXII.

310

С легендарной могилой Барчын-Салор отожествляют архитектурный памятник Кок-кесене, находившийся в окрестностях Сыгнака (в 5 км от ж.-д. ст. Тюмень-арык), исследованный В. А. Каллауром и А. Ю. Якубовским и являющийся, по мнению А. Ю. Якубовского, некрополем белоордынских ханов из рода Шейбана, см.: Б. Д. Греков, А. Ю. Якубовский. Золотая Орда и ее падение, стр. 309-310; В. М. Жирмунский. Следы огузов в низовьях Сыр-Дарьи, стр. 93-102.

311

По переводу А. Туманского (стр. 74): “В тысяча семидесятом году, что неверно: ср. стр. 19, по его же переводу, где сказано: “Теперь, т. е. з 1071 г. “См. еще стр. 36