Абу-л-Гази, доведя “Родословное древо тюрок” до этого события, заболел и вскоре умер. По поручению Ануша-Мухаммед-хана сочинение было закончено Махмудом, сыном ургенчского муллы (см. стр. 7).
Вскоре после сражения под Хивой Надир-Мухаммед-хан был низложен; бухарским ханом “подняли”[48] его старшего сына Абд-ул-Азиза. Люди бухарского хана, жившие в Хиве, бежали из города, а Абу-л-Гази, выступив из Арала, занял Хиву; это событие произошло в начале года курицы, в 1055 г. х. (= 1645 г. н. э.).[49] С этого времени (1645 г.) Абу-л-Гази стал полноправным ханом Хивы.
Важнейшим и неотложным делом для Абу-л-Гази, буквально вопросом жизни и смерти, были туркмены, державшие в своих руках, по существу, всю полноту власти, ведавшие управлением провинций и сбором налогов с них. Для привлечения туркмен на свою сторону Абу-л-Гази употреблял и хитрость и силу. Прежде всего он объявил, что туркмены, бежавшие из его владений, могут смело возвратиться обратно: “За то, что они отстали от меня, я не буду мстить им кровью”.[50] Туркмены, лишенные поддержки бухарского хана и откочевавшие в песчаные степи “по ту сторону Хазараспа”, вынуждены были принять “милостивое” предложение Абу-л-Гази и устами посланных к Абу-л-Гази аксакалов заявили, что у них нет другого властелина, кроме него, и идти им больше некуда. Абу-л-Гази, в знак своей милости, пригласил всех туркмен во главе с аксакалами пожаловать к нему на пир, который он в их честь устроит в Хазараспе. Во время пира узбеки, по приказу Абу-л-Гази, напали на пирующих и убили от одной до двух тысяч туркмен. Жилища и имущество туркмен подверглись разграблению, семьи их были взяты в плен; хан “с победою и торжеством вернулся в Хиву”.[51]
Абу-л-Гази, считая туркмен своим главным врагом, предпринял ряд походов против них. Зимою 1646 г. он совершил успешный поход против туркмен, бежавших еще до его вступления в Хиву и обитавших теперь на Теджене.[52] Через два года, т. е. в 1648 г., Абу-л-Гази снова идет на туркмен, собравшихся в районе Бами-Беурма, среди которых были и остатки туркмен, разбитых на Теджене.[53] В 1651 г. он разбил туркмен — байрач, обитавших на берегах Атрека и Гюргена. Эти туркмены не принимали никакого участия в борьбе за Хиву, но Байрач-хан, по имени которого и называется это племя, не подчинился Абу-л-Гази и бунтовал против него, чем и объясняется этот поход Абу-л-Гази.[54] В 1653 г. был предпринят удачный поход против туркмен племени имрели (= эймюр), которые были разбиты при местечке Фудж. Во время возвращения из этого похода, у колодца Динар, что южнее Узбоя,[55] Абу-л-Гази встретил туркмен-сарыков, которые также подверглись разграблению. И после этого Абу-л-Гази неоднократно предпринимал походы против туркмен; “если бы мы стали подробно их описывать, — замечает автор, завершивший труд Абу-л-Гази, — то наш рассказ получился бы [слишком] длинным, потому мы его сократили”.[56]
Во всех этих походах против туркмен, как, впрочем, и во всех других случаях, преследовались две цели: усмирение, подчинение своей власти непокорных и грабеж, который являлся в это время (так как страна была доведена до нищеты) едва ли не основным видом дохода хана и его воинов; грабеж, доставлявший оружие, скот, продовольствие, рабов и рабынь, тем самым лишал врагов их “военного потенциала”. Абу-л-Гази, как дальновидный политик, знал, что единственно реальной угрозой для Хорезма может быть, особенно пока у него руки связаны войнами с туркменами, в первую очередь Иран; а потому уже в 1648 г. им было отправлено посольство к шаху с целью ”обезопасить себя со стороны Ирана”.[57]
Вторая, правда, меньшая опасность — калмыки; в 1649 и 1653 гг. калмыки совершили два больших набега на Хорезм.
В год коровы (1649 г. н. э.) калмыки уруга Кушут во главе с Кульдаленг Дорджи-тайши[58] совершили набег на область Кят; на обратном пути они были настигнуты Абу-л-Гази в местечке Йугурук-баш и разбиты наголову.
В год змеи (1653 г. н. э.) калмыки уруга Тургаут во главе с Мар-ген-тайши, Окчутебе и Тугулом совершили набег на окрестности Хазараспа, затем пошли на Седур и Даруган. Абу-л-Гази, получив известие о нападении калмыков, устроил погоню за ними; часть калмыков была перебита, часть во главе с Окчутебе и Тугулом сдалась на милость победителя, обещая не делать ничего худого Абу-л-Газиеву юрту. Так был заключен мир с калмыками.
“Итак, подчинив власти своего престола всех туркмен, [хан] несколько лет жил в удовольствии и покое”.[59] Но в год овцы (1066 г. х. = 1655 г. н. э.) Абу-л-Гази вновь выступает в поход, на этот раз на владения бухарского хана, единственного из своих близких соседей представляющего потенциальную опасность для Хорезма. Абу-л-Гази умело использовал следующий, вовремя представившийся случай: Субхан-Кули, “хан Балха”,[60] обратился к Абу-л-Гази за помощью против своего брата, бухарского хана Абд-ул-Азиза, возымевшего намерение убить Субхан-Кули и завладеть Балхом.[61] Субхан-Кули был женат на дочери Шериф-Мухаммед-султана, младшего брата Абу-л-Гази; кроме того, хивинский хан по семейным преданиям знал о нападении в конце XVI в. на Хорезм бухарского хана Абдуллы и о жестокостях, которые он совершил по отношению к его родственникам.[62] Повод для открытия враждебных действий был налицо: надо помочь родственнику и отомстить за родственников. Как сказано, в год овцы Абу-л-Гази вторгся во владения бухарского хана, разорил Суйунч-Бала, Кара-Куль и еще тридцать-сорок селений вокруг Бухары и с богатой добычей возвратился в Хиву. В этом же году Абу-л-Гази, повторив поход на Кара-Куль, еще раз разграбил его.
49
Desmaisons, texte, 320; trad., 343: 1054 г. х., но год курицы приходится на 1055 г. х. (см.: Н. И. Веселовский. Очерк, стр. 136, прим. 1). Абу-л-Гази, отправляя в 1646 г. своего посла Шейх-бабу в Москву, ко двору Алексея Михайловича, писал: “... а мы також учинилися царем на государстве отца нашего тому еще год”, т. е. в 1645 г. (цитирую по К. Юсупову, ук. соч., стр. 111).
56
Desmaisons, texte, 325. Перевод этого отрывка, как уже заметил В. В. Бартольд (Очерк, стр. 59), у Демезона отсутствует; см. по переводу Г. С. Саблукова, стр. 292.