— А миссис Голд отлично плавает.
— Да, она не то что мы — не стесняется быть мокрой. Интересно, миссис Чентри хоть раз окунется? Все же на море приехала.
— Ни за что, — просипел генерал Барнс. — Зачем же ей рисковать своим макияжем. А вообще-то она, конечно, эффектная женщина, хоть и не первой свежести.
— Берегитесь, генерал. Она смотрит на вас, — недобрым голосом сказала Сара. — А насчет косметики ошибаетесь. При теперешнем ее качестве нам не страшны ни вода, ни поцелуи.
— Миссис Голд выходит из воды, — объявила Памела.
— «Полно мне в лесу гулять. Муженька пора спасать», — промурлыкала Сара.
Миссис Голд уже шла по берегу. Фигурка у нее была очень ладная, а вот купальная шапочка хоть и удобная, но жутко нелепая.
— Так ты идешь или нет, Дуглас? — чуть раздраженно произнесла она. — Вода чудесная, очень теплая.
— Иди, иду.
Дуглас Голд поспешно встал, но ушел почему-то не сразу, и Валентина Чентри успела одарить его нежной улыбкой.
— Au revoir[8], — сказала она. Голд и его жена направились к воде. Как только они отошли достаточно далеко, Памела скептически заметила:
— Не думаю, что ей стоило это делать. Оттаскивать мужа от другой женщины — это очень неумно. Он сразу почувствует себя под каблуком, а мужья этого терпеть не могут.
— Вы, похоже, отлично разбираетесь в мужьях, мисс Памела, — сказал генерал Барнс.
— В чужих — но не в своем!
— А! Это существенная разница.
— Да, генерал. Зато я знаю, как нельзя вести себя с мужем.
— Да, моя дорогая, — подхватила Сара. — Во-первых, я бы ни за что не напялила такую шапочку…
— Шапочка как шапочка, очень удобная, — возразил генерал. — И вообще, она очень миленькая, эта благоразумная малышка.
— Не в бровь, а в глаз, генерал, — согласилась Сара. — Но даже и самую благоразумную женщину порой оставляет благоразумие. Мне кажется, раз уж появилась Валентина Чентри, благоразумия миссис Голд ненадолго хватит.
Она обернулась и взволнованным шепотом воскликнула:
— Нет, вы только взгляните на него. Просто туча. Не ровен час — грянет гром…
Капитан Чентри и правда очень злобно смотрел вслед уходящим супругам.
Сара обернулась к Пуаро.
— Ну? — сказала она. — Что вы на это скажете?
Эркюль Пуаро промолчал, но снова стал чертить что-то пальцем на песке. Опять тот же рисунок — треугольник.
— Вечный треугольник, — задумчиво произнесла Сара. — Может, вы и правы. Если так, то в ближайшее время нам здесь скучать не придется.
Глава 2
Родос разочаровал мосье Эркюля Пуаро. Он приехал сюда отвлечься и отдохнуть. Отдохнуть в основном от преступлений. Ему сказали, что в конце октября здесь почти никого не бывает. Тихое уединенное местечко.
Народу действительно было немного. Супруги Чентри, Голды, Памела и Сара, генерал, сам Пуаро да еще две итальянские четы — вот и все отдыхающие. Но и в этом малочисленном обществе мозг Пуаро исхитрился уловить настораживающие признаки.
— Дались же мне эти преступления! — ворчал он сам на себя. — Просто какая-то мания! Мерещится невесть что!
И тем не менее на душе у него было неспокойно.
Как-то утром он спустился на террасу и застал там за вышиванием миссис Голд.
Когда он подошел ближе, ему показалось, что в ее руке мелькнул и тут же исчез батистовый носовой платочек.
Глаза у миссис Голд были сухие, но подозрительно поблескивали и держалась она как-то чересчур весело. Такая веселость не бывает естественной.
— С добрым утром, мосье Пуаро, — сказала она так радостно, что беспокойство Пуаро только усилилось.
Чего это она так ему обрадовалась? Они же с ней почти не знакомы. Пуаро очень гордился своими профессиональными качествами, но внешность свою оценивал весьма трезво.
— С добрым утром, мадам, — отозвался он. — Погода как будто не собирается портиться.
— Да, нам очень повезло, правда? Впрочем, нам с Дугласом всегда везет на погоду.
— Да что вы!
— Да-да. И не только на погоду, нам вообще повезло, что мы вместе, знаете, мосье Пуаро, когда видишь, сколько вокруг бед и трагедий, сколько людей разводятся, начинаешь больше ценить свое счастье.
— Отрадно это слышать, мадам.
— Да. Мы с Дугласом удивительно счастливы друг с другом. Мы женаты уже пять лет, а пять лет, сами понимаете, по теперешним временам — срок немалый…
— Вы правы, немалый, порой и пять лет могут показаться вечностью, — сухо заметил Пуаро.
— …но мне кажется, сейчас мы даже более счастливы, чем когда только-только поженились. А все потому, что мы идеально подходим друг другу.
— Чего ж еще желать?
— Поэтому мне так жаль несчастливых людей.
— Вы имеете в виду…
— Нет, я вообще говорю, мосье Пуаро.
— Да, да.
Миссис Голд поднесла к свету шелковую нитку, проверить, тот ли она взяла оттенок, и продолжала:
— Взять, к примеру, миссис Чентри…
— Да, так что же миссис Чентри?
— Мне она приятной не кажется.
— Может быть, вы и правы.
— Да, я совершенно уверена в том, что она плохой человек. Но ее почему-то жалко. Ведь, несмотря на богатство, красоту и.., и все остальное, — руки миссис Голд дрожали, она никак не могла вдеть нитку в иголку, — она не из тех женщин, к которым мужчины привязываются надолго. Напротив, мужчины от таких быстро устают. А вы как думаете?
— Уж я бы точно очень быстро устал от ее болтовни, — уклончиво ответил Пуаро.
— Вот-вот. Конечно, она очень привлекательна… — Миссис Голд в нерешительности замолчала. Губы подрагивали, руки машинально продолжали работать. Даже человек менее наблюдательный, чем Эркюль Пуаро, заметил бы, что она не в своей тарелке.
— Мужчины что малые дети, — внезапно вырвалось у нее. — Они так доверчивы.
Она склонилась над своим вышиванием. Маленький батистовый платочек как-то незаметно снова очутился у нее в руке.
Решив, вероятно, на всякий случай сменить тему разговора, он спросил:
— Вы сегодня не купаетесь? А ваш супруг — он на пляже?
Миссис Голд растерянно моргнула, но голос ее был очень веселым:
— Не угадали. Мы решили прогуляться по старому городу. Но.., не пойму, как.., мы потеряли друг друга из виду. Они отправились без меня.
Местоимение выдавало секрет, но, прежде чем Пуаро успел хоть что-нибудь сказать, явился с пляжа генерал Барнс и уселся в кресло рядом с ними.
— С добрым утром, миссис Голд. С добрым утром, Пуаро. Вы тоже сегодня дезертировали? На пляже почти никого. Ни вас, ни вашего мужа, миссис Голд. Ни миссис Чентри.
— А капитан Чентри? — небрежно спросил Пуаро.
— Нет, он-то как раз на пляже. Им завладела мисс Памела, — хихикнул генерал. — Но ей с ним приходится тяжко. Он из тех несгибаемых молчаливых мужчин, про которых пишут в книжках.
— Он меня немного пугает, этот капитан, — с легкой дрожью в голосе сказала Марджори Голд. — Временами он такой.., такой мрачный. Словно что-то задумал.
Она вздрогнула.
— Я думаю, у него несварение желудка, — бодро ответил генерал. — Чаще всего романтическая меланхолия или неудержимая ярость объясняются дурным пищеварением.
Марджори Голд вежливо улыбнулась.
— А где ваш милейший супруг? — поинтересовался генерал.
— Дуглас? — ни секунды не колеблясь, весело переспросила миссис Голд. — Они с миссис Чентри отправились взглянуть на стены старого города.
— Ага, весьма любопытно. Эпоха рыцарей, турниры и прочее. Вам тоже следовало пойти, моя дорогая.
— К сожалению, я опоздала, — сказала миссис Голд. Она вдруг резко поднялась и, пробормотав какие-то извинения, поспешно направилась к дому.
Генерал Барнс удивленно посмотрел ей вслед и сочувственно покачал головой:
— Очень милая малышка. Стоит десятка размалеванных матрон, не будем уточнять, кого именно. Ха! А муж — дурак! Не понимает своего счастья.
Он еще раз покачал головой, потом встал и направился в дом.
Подошла вернувшаяся с пляжа Сара Блейк и услышала слова генерала. Состроив вслед уходящему вояке гримаску, она упала в кресло и защебетала:
— Милая малышка, милая малышка! Мужчины всегда стараются оправдать таких вот простушек. На словах. И что мы видим? Размалеванные матроны побеждают, даже глазом не моргнув! Грустно, конечно, но такова жизнь.