- Наташка! Как я рад тебя видеть. – Высокий парень в черной с серым куртке и черной шапке подхватил подругу на руки и закружил.
- Пашка! – заливисто смеясь, визжала Наташка.
Когда парень поставил ее на ноги, подруга нас познакомила, как оказалось, это ее двоюродный брат, он учится в нашем же городе, только универы расположены далеко друг от друга, поэтому они не видятся.
- Очень приятно! – улыбнулся парень и шутливо поцеловал мне руку в перчатке.
До соседнего поселка мы дошли гораздо быстрее, чем я предполагала. На большой площади стояла высокая лесная красавица, украшенная разноцветными шарами. Гирлянды – снежинки переливались всеми цветами радуги. Под елочкой стояли деревянные, ярко расписанные Дед Мороз и Снегурочка. На импровизированной сцене выступал самодеятельный ансамбль, проводили конкурсы, разыгрывались призы. Вокруг елочки водили хоровод, пели песни. Тут и там продавали всякие вкусности, аппетитно пахло костром и шашлыком. Среди толпы бродили ряженные, добавляя определенный колорит атмосфере праздника. Мы танцевали, участвовали в конкурсах, играли в снежки... Такого веселого Нового года у меня еще не было. Домой мы вернулись под утро, веселые, довольные и «без ног».
Вечером первого января за нами зашел Пашка и пригласил нас с Наташкой в клуб на танцы, Ванька увязался следом. Весь вечер Пашка оказывал мне знаки внимания, даже «сорвал» поцелуй, оттолкнув парня, я увидела ревнивый взгляд Ваньки. Не, ну детсад прям какой-то... Ни одного, ни другого я всерьез не воспринимала.
Домой вернулись за полночь. На кухне сидел отец Наташки и ел жаренную картошку с холодцом, стоял такой аппетитный запах, что мы невольно соблазнились и присоединились.
- Девчонки! А давайте за Новый год! – подмигнул мужчина и полез в подпол за вишневой наливкой. – Девоньки, я вам женский напиток достал, - расплылся он в улыбке.
Не знаю на сколько он женский, но опьянела я не слабо.
- Олеська, ты спишь? – мы лежали на кровати в комнате Наташки.
- Нет! – отозвалась я.
- Ты Пашке понравилась, присмотрись к нему, он хороший!
- Не, Наташ... Мое сердечко занято... - я и не заметила, как рассказала все подруге, ничего не утаила.
- Ну ты даешь... - только и сказала обалдевшая Наташка.
- Только вот я ему просто Друг...
Второго января я планировала ехать домой, а Наташка оставалась еще на пару дней у родителей. Проснулись мы поздно.
- Девочки, завтрак на столе, - крикнула с кухни Наташкина мама, - поторопитесь, а то скоро автобус.
Мы наскоро одевшись, пошли завтракать.
- Ммм... Как пахнет... - простонала Наташка. – Неужто кулебяка?!
– С квашеной капусткой, как ты любишь...
Подруга поцеловала маму в щечку, и мы сели за стол. Пахло чем-то кислым и неприятным. Когда мама Наташки поставила передо мной тарелку с кулебякой, кислый запах резко ударил в нос, и я, вскочив, бегом кинулась в ванную комнату. С трудом подавив приступы тошноты, умылась холодной водой и вернулась в кухню.
- Всё хорошо? – взволнованно спросила мама.
Я кивнула.
- Наверно после наливки, с непривычки... - предположил папа.
- Ты додумался их наливкой напоить? – налетела на мужа женщина.
А мы с Наташкой понимающе переглянулись. Я только сейчас вспомнила, как за столом в новогоднюю ночь ела торт и заедала его соленым огурцом, и мне было тааак вкусно. Я тогда этому не придала значения, а никто другой в суете просто не заметил...
Мама Наташки накормила меня «Активированным углем», напоила каким-то отваром и предложила остаться до завтра, но я отказалась. И так мама вчера звонила, ругалась, мол она меня отпустила только Новый год встретить...
На автобусную остановку мы шли молча. Не знаю, о чем думала Наташка, а я мысленно представляла, как я скажу об этом Матвею... Мне хотелось, как страус засунуть голову в песок и остаться в таком положении на ближайшие десять лет... Но я ни страус и от проблемы уйти не удастся...
- Что будешь делать? – на прощанье спросила подруга.
- Не знаю! – вздохнула я. – А может...
- Ага! Рассосется... - перебила Наташка. Расцеловала меня на прощанье и попросила не наделать глупостей.
Я сидела в автобусе смотрела в окно на уменьшающуюся фигурку подруги, и вспомнила, что еще недавно те же слова я сама говорила Ланке. Ланка... А, как сестре я это скажу, ведь что не говори, а она его не забыла и вполне вероятно, что любит, по крайней мере маме Ланка сказала, что Матвей ей очень нравится... А мама... Я уже вижу, как она буквально бьется в истерике и кричит, что не так меня воспитывала... А сказать придется... Я сделать аборт, как Ланка, не смогу... Даже если мы с малышом не будем нужны Матвею...