Глава 33.
(Матвей)
Я лежал на кровати и тщетно пытался уснуть. Меня реально тряхнуло, когда увидел Олеську с животиком, представил, что там растет моя дочурка, захотелось обнять девчонку, положить руки на импровизированный животик, что я собственно и сделал. Только ощущение было, что живот настоящий, я понимал, что не могу чувствовать движения ребенка, слишком рано, но на каком-то подсознательном уровне я их почувствовал. Идиот скажите? Может быть… Я сам таковым себя чувствую… Не понимаю я себя! Олеська отказалась выходить замуж, тут вроде как радоваться надо, а меня тянет к ней, хочется заботится, знать каждую минуту, что все у нее хорошо… Пока не мог дозвониться, чуть с ума не сошел!
Мне показалось, что за стенкой кто-то разговаривает, прислушался… Наверно показалось… Да нет, снова голоса… Я встал и тихонько выглянул в коридор, мама с подносом в руках вышла из соседней комнаты. Я улыбнулся и вернулся в кровать…
Как я и думал, родителям Олеся понравилась. Мама сегодня очень тепло ее встретила и была искренне рада нашему приезду. А сейчас вон даже молока принесла… Как мне в детстве... Папа… Я хмыкнул. Отец еще в прошлый раз заметил: «какое сокровище» я нашел, и четко дал понять, каким буду идиотом, если упущу Олеську. Мы с ним в какой-то момент перешли на повышенные тона, хотя вовсе не ругались. Отец очень эмоционально доказывал мне, что я должен не теряя времени жениться… Да я в принципе и не отказывался… А сейчас такое чувство, что все пошло не так… Зря я, наверно, с Ларкой замутил, нужно было в клубе с кем-нибудь познакомиться, провести пару-тройку ночей, так сказать, отвести душу… Мы с ребятами и пошли в клуб, да там Ларка и подвернулась… Ведь знал, что с нашего универа, и что «липучка» тоже знал… Но хороша девка…
Из-за стенки снова донеслись голоса, сначала я ничего не разобрал, а потом яростное: «Это мой ребенок!», так наверно рычит волчица, когда защищает своего детеныша. Вскакивая с кровати, запутался ногами в одеяле и довольно-таки ощутимо упал на пол. Потирая ушибленное бедро, бросился в коридор и успел заметить удаляющуюся фигуру бабушки. Ладно, с ней я позже поговорю. Ворвавшись в комнату к Олеське, увидел, как она трясущимися руками натягивает джинсы.
- Олесь, ты чего? – бросился к ней, забыв про ушибленную ногу.
- Матвей увези меня отсюда, - подняла на меня полные слез глаза.
- Да что случилось? – удивился я. - Что она тебе сказала? – почувствовал всплеск неконтролируемой злости.
- Я потом тебе все расскажу, только поехали отсюда… - взмолилась она.
В такую погоду на улицу выходить не хотелось, не то что куда-то ехать на ночь глядя. Но увидев, как Олеська, не задумываясь, стащила с себя ночнушку, открывая на всеобщее, в смысле моё, обозрение, обнаженную грудь, я безропотно пошел одеваться… Это в каком же она сейчас шоке, что так запросто забыла про свою стеснительность?..
Спустя минут десять мы уже выезжали из коттеджного поселка. Олеська забившись в уголок, сидела на заднем сидение. Мама попыталась уговорить нас остаться до утра, но, вцепившаяся мертвой хваткой в мою руку Олеська, ничего не хотела слушать. Её трясло, как осиновый лист и прижав девушку к себе, пообещал родителям быть осторожным и позвонить, как доберусь до квартиры. По пути заехал в круглосуточную аптеку, купил успокоительный чай. Как бы такое состояние не сказалось на малыше. Но зря переживал, она видно так сильно переволновалась, что уехав от родителей успокоилась и уснула. Будить девчонку не стал, отнес в квартиру на руках, она правда прошептала, не открывая глаз, что-то типа «я сама». Я только усмехнулся. Осторожно сняв обувь и верхнюю одежду, уложил в кровать. А вот самому мне спать совсем не хотелось… Пошел на кухню, заварил крепкого чая… Что же такого ей сказала бабушка? Бабуля очень жесткий и властный человек, маме не мало от нее досталось, но ко мне у бабули особое отношение и честно, я не ожидал, что она обидит мою Олеську. «Мою» - я попробовал слово на вкус, как не крути, она моя… Встал и подошел к окну, вглядываясь в даль, пытался разобраться в себе и решить, как быть дальше. Но, как из-за разыгравшейся метели ничего не было видно за окном, так и в моей жизни – полная сумятица… Как говорится: если б я был султан, я б имел трех жен… Мне трех не надо, мне двух достаточно: одну – для души, другую – для тела… Так ничего для себя не решив, пошел я спать. Но Морфей не спешил раскрывать мне свои объятья…