Одна из знаменитейших средневековых итальянских фамилий, по преданиям, а потом и по рукописным источникам дала свое название одному из примосковских городов. Сохранилось известие, что один из представителей родов Колонна, из которых были и папы и кардиналы, переселился в XIV или XV веке в Москву, и так как по-латыни Colonne — столб — называется Columna, то он основанный им близ Москвы поселок назвал этим латинским именем, которое и обратилось в название Коломна, а от названия этого города произошло, в смысле уроженца Коломны, ныне совершенно уже русское родовое прозвание Коломнин.
В иных случаях потомки одного и того же иноземного выходца существуют в России под разными совершенно русскими фамилиями. Так, потомки немца Дола носят ныне следующие родовые прозвания: Свечины, Яхонтовы и Левашовы. Потомки выехавшего в 1425 г. в Москву литовца Лаховича разделились на две отрасли, из которых одна носит прозвание Лихачевы, а другая — Краевские. Потомки пленного немецкого барона фон-Икскюля именуются Соковниными, потомки другого немца — Пупковыми, а третьего — Протопоповыми. Встречаются и более простые переиначки немецких обрусевших фамилий. Так, фон-Менгдены в XVII веке писались Фомедин, фон-Берланд — Фонбереланов, фон-Визен — Фонвисин. Подвергались часто изменению и коренные русские фамилии Так, фамилия Мироновых обратилась в Нероновых.
Добавим к этому, что у нас под видом великорусских фамилий, как по их окончаниям, так в иных случаях и по созвучию, существует более 50 мордовских фамилий с княжеским титулом. К таким фамилиям принадлежат, между прочим, Фамилии: Енгалычевы, Бедашевы, Еникеевы, Акчурины, Аганины, Булушевы, Утешевы, Кудашевы, Деевы и другие. Что же касается их княжеского титула, то он явился потому, что с XVI века государи московские, побуждаемые ревностью к обращению магометан в православие, приказывали принявших крещение татарских мурз и мордовских «панков» именовать князьями. Особенно это было в большом употреблении при царе Алексее Михайловиче. В прежнее время таких прибавок не было, и, например, потомки татарского царевича Бахмета стали писаться просто Бахметевы, а потомки татарского мурзы Тюфменя — Тихменевы,
О переиначке русских фамильных прозваний иностранцами излишне было бы вообще говорить, но встречаются некоторые особенности, имеющие историческое значение. Так, во времена Ивана Грозного в числе русских отъезжиков из Москвы были Барановы, татарского происхождения, предки нынешних русских графов Барановых. Один из них удалился в Эстляндию, где потомки его, сделавшись немцами и лютеранами, удержали свое прежнее родовое прозвание, с прибавкою к нему немецко-дворянской частицы «фон». Туда же отъехал один из представителей известного в ту пору боярского, но не княжеского рода Вельский. Потомство этого отъезжика существовало там еще в сороковых годах нынешнего столетия, а, может быть, существует и доныне, под именем баронов Бильских. Потомки отъехавшего в Польшу, но время междуцарствия, боярина Салтыкова отбросили там окончание «ов» и пишутся ныне Солтык. Около той же поры немало (шло русских отъезжиков и в Швецию. Там одни из них, Высоцхой или, правильнее, Высотской, присоединил к своей прежней русской фамилии немецкую фамилию Гохмут, которую и поставил перед русскою. Другой отъезжик, Бутурлин, стал писаться Butterlin, а из прочих отъезжиков Аминовы, Калягины и Пересветовы, — последние, по преданию, потомки известного витязя-инока Пересвета, — будучи причислены к шведскому дворянству, сохранили свои русские фамильные прозвания. Один из русских выходцев в Польшу носил личное прозвище «Враг»; потомки его стали носить там фамилию Вражских или Врасских. Надобно, впрочем, заметить, что один из Врасских, которым силезские геральдики придают русско-княжеское происхождение, возвратился в свое древнее отчество, не позже половины XV столетия. Недавно фамилия Врасских передана была представителям старинного русского рода Галкиных. Во время стрелецких бунтов один из князей Черкасских ушел из Москвы в Угорскую Русь, где потомки его, существующие доныне, носят фамилию Духковичи, а один из них пользуется известностью, как руссинский писатель. Один из русских отъезжиков в Польшу Юрлов получил в 1525 году от Сигизмунда II фамилию Плещевич, а другой, но прозванию Веревкин, к своей русской фамилии присоединил прозвание Шелита, от имени поместья, пожалованного ему королем Сигизмундом III. Когда один из потомков известного князя Андрея Курбского, отъехавшего в Литву при Иване Грозном, возвратился на родину, то настоящее его родовое прозвание, заимствованное от находящегося в Ярославле губернии села Курби, неизвестно почему обратилось в прозвание Крупский. Этот князь, считающийся по разрядным книгам и другим приказным бумагам последним в своем роде, известен тем, что был бит кнутом за то, что убил жену. После того нигде не встречается прозвании ни князей Курбских, ни князей Крупских, но в начале сороковых годов к профессору или академику Устрялову явился какой-то молодой человек, выдававший себя, по имевшимся у него бумагам, за князя Курбского или Крупского, потомка упомянутого князя Андрея. В северо-западном крае доныне существует княжеская фамилия Крупских, но насколько мне известно — она не имеет никакого отношении к князьям Курбским и к тому князю, который возвратился в Россию под прозванием Крупский.