Что же касается дворянства на Западе, то там «фьефы» могли доставаться в наследство таким же путем, с их названием, причем название «фьефа» обращалось в фамилию нового владельца фьефа, хотя бы он и наследовал его по матери, бабке, прабабке и т. д. Хотя с 1399 года короли французские, а несколько позднее и другие западноевропейские государи начали жаловать дворянское достоинство, а потом и почетные титулы без соответствующих этому достоинству и почетным титулам поместий, но давнишний взгляд на Западе на дворянство, установившийся в том смысле, что каждый дворянин есть, вместе с тем, и поземельный владелец, держался еще очень долго. Вследствие этого во Франции и в Германии к новым дворянским фамилиям постоянно прибавлялись частички: в первой «dе», а во второй «von», долженствовавшие указывать, что лицо, употреблявшее ее, есть владелец какой-либо дворянской собственности. Разумеется, что это вело к разным смешным сочетаниям: так, какой-нибудь Шапо, получивший дворянство, делался де-Шапо, т. е. оказывался владельцем шляпы, или, смотря по его родовому прозвищу, владельцем какого-нибудь другого обиходного предмета или качества телесного или душевного.
В России был однажды подобный случай. За усердие на пользу австрийской армии в 1813 году один русский купец Филимонов получил от австрийского императора дворянское достоинство и стал писаться и именоваться совершенно законно фон-Филимоновым, но, вместе с тем, оказывалось, что он владел самим собою. У нас существует обычай на визитных карточках, заготовляемых очень часто на французском языке, прибавлять к русской фамилии частичку «de», но собственно такая прибавка не имеет для русских решительно никакого смысла и может иметь разве значение за границей, как указание на звание вояжирующей особы. Вместе с тем, при таком способе облагороживания может происходить и переиначка фамилий; так, например, Иванов обратился в Ливанова и т. д.
В противоположность тому, что мы сказали о передаче фамилий на Западе, у нас выдвинуто было совершенно иное начало по поземельному владению, а именно, что «сестра и дочь не вотчичи», а так как вотчинным правом определялись у нас продолжение и связь рода, то и передача родового прозвания, выражавшая такое продолжение и такую связь, казалась неуместной, так как, с пресечением мужского колена, пресекалось вотчинное право, а, вместе с тем, пресекался род. Законодательство московской поры допустило, однако, в особом указе царя Михаила Федоровича, а потом и в «Уложениb», переход вотчин по женскому колену, но передача фамильных прозваний по этому колену даже в исходе XVI столетия у нас еще не установлялась. Только Петр I завел такую новизну, дозволив в первый раз князю Друцкому-Соколинскому принять фамилию его тестя Ромейко-Гурко. Издание Петром закона о праве наследования недвижимого родового имущества одним только из сыновей владельца могло бы повести в некоторых случаях и к наследственной, вместе с заповедным имением, передаче родовых прозваний, но закон этот существовал столь непродолжительное время, что действие его в подобных случаях осталось без всяких последствий.
В настоящее время относительно усыновления с передачею родового прозвания существуют такие правила: дворянам, не имеющим ни потомков, ни сродников мужеского пола той же с фамилии, дозволяется, для возобновления оной, усыновлять своих законорожденных родственников для передачи им при жизни своей фамилии и герба или присовокуплением оных к их фамилии и гербу. Такое усыновление производится не иначе, как с Высочайшего разрешения. Усыновлять же предоставляется не только одного, но и нескольких с присовокуплением им всем фамилии усыновляющего. Кроме того, дозволяется беспотомственным дворянам передавать с Высочайшего разрешения фамилию мужу одной из родственниц их фамилий.
У нас в России — как это, впрочем, водится и в других странах — названия городов и поселков имеют весьма часто связь с родовыми прозваниями. Хотя в настоящее время в России очень мало городов, которые заимствовали бы свое имя от чьего-либо родового прозвища, но зато найдется немало сельских поселений, получивших свои имена от родовых прозваний их основателей или владельцев, причем имена эти даются обыкновенно с окончаниями на «во» или «по», или в особо-уменьшительном виде с окончанием на «ка». Особенно часто встречается это в Малороссии, где так называемые слободки получили свои имена от родового прозвища тех, кто «осадил» их, например Кочубеевка, Гамалеевка и т. д.