Если бы он вывешивал все странности и несостыковки, то в его комнате было бы опасно просто стоять, из-за опаски загореться.
В округе Бейкон пропадают люди. Без разбору, приезжие, здешние, мимо проходившие. Именно в момент приезда людей со слишком мощным для охоты оружием.
Прелесть охоты он не разделял. Особенно с понтами и показушными приёмами. Зачем, когда еду можно купить в магазинах? Или на рынке? Зачем вообще валить несколько оленей, лисиц, волков и многих других, когда не сможешь их разделать и заготовить на зиму, даже просто потом приготовить?
То же самое с рыбой. Забавные же бывают люди. Раздирают нутро рыб крючками, фоткаются с ними, а после отпускают. Естественно она погибнет зазря и будет разве что съедена падальщиками и не брезгливым хищником, коих уже мало.
А тут, хочется спросить, на кого они охотятся? На лесного человека, снежного может быть, а может не на человека вовсе, а на мутанта таракана с волчьими повадками? Не зря же у них аконита не просто много, а очень много, по меркам среднестатистического американца. У них же должна быть причина для этого, на покушать не тянет уже давно, с года 2007-го, когда массово пропадали люди. Людей они едят что ли?
На волне таких мыслей, Фёдор проверил свой нож и крепления, перепроверил карту. Растерялся, ведь он уже стоит в центре, а дуба или ясеня здесь явно нет, одни сосенки обыкновенные, да трава невысокая с чахлыми колючими кустиками.
Солнце уже закатилось, Стайлз, наверно, только что обратил внимание на его отсутствие, шериф на ночной смене. Тут ему вспомнился Николай, ищущий свои ручки по образу и интуиции, которую обзывает ласково чуйкой.
Солнечный свет сурово в своей красоте отражался на старых соснах. Те от него краснели и наливались ярким тёплым светом, сливаясь для глаза в марево с тёмной верхушкой.
Дубом и не пахло.
Решив всё-таки последовать примеру Николая, Фёдор продолжил пробираться сквозь лес, который неожиданно стал густым и непроходимым. Однако упрямству его стоило позавидовать: он пролетал, проползал, огибал, всячески отводил и приминал, но принципиально! Не ломал ветки, отчего-то чувствуя, за ещё несовершённое, вину. Неожиданно стало легче пробираться: сначала исчезли доставучие, большие сухие ветки под ногами, носки кроссовок не цеплялись за неожиданные кочки и грузди в листве, потом старые стволы деревьев, облюбованные красными муравьями и трутовиками, а ободряющим знаком того, что цель близко, стало отсутствие кустов, похожих на шиповник, ветки которого могли высечь глаза.
О корень проблемы он буквально споткнулся и уже познакомился ближе с её остатком.
Мёртвые светлячки унылыми трупиками украшали большой пень, мощные корни которого вгрызались в посеревшую землю, виясь, словно отожравшиеся питоны; из трещин несмело высовывались неизвестные ему грибы и мох с лишайником на пару, что для последнего удивительно. Сосны постарше, уже сбросившие свою хвою, выглядели откровенно жалко, а при свете полной луны — устрашающе.
Никакого дуба или ясеня, естественно, не было. Зато был пень явно от дуба, с широкими годовыми кольцами, немного светящимися при ночном свете. Это даже можно считать очаровательным, но всё портили светлячки и мотыльки, небольшими точками, явно мёртвыми, расположившиеся на пне.
Трогать его, наверно, было бы девятым отчаянным решением в его жизни, идущим сразу за дракой за гаражами.
Интуиция тренькнула и замолчала.
Фёдор постоял бы так ещё 16 минут, залипая на кольца, если бы не был так вымотан дорогой. Почему-то сидеть рядом с предполагаемым местом силы было для него кощунственным. Пробормотав что-то невнятное, Аккерман стал записывать в блокнот наблюдения и непростой путь.
На его глазах из трещины вылетел десяток светлячков, сияющих зелёным светом, тут же умерших от света колец.
— Как говорил Коля, выражаю своё глубокое удивление. Какой маленький… — один из светлячков выжил, сел на палец и засветился. — Хм, ты нормальный? Светишься зелёным. Ну, ок. Лети, давай к свободе.
Ан нет, те годовые кольца с отсроченным уроном. Только прах на пальцах остался.
Залипательно, хоть и жуть, как в сказках русских. Или нет. У Кэрролла гигантские грибы и кальянщицы-гусеницы, но диковинных пней с системой защиты не было. Если подумать, то реальность и то, что случается в голове, существенно отличаются, хоть и путаются участниками повествования.
Главное решить, кто сейчас он. Алиса или Иванушка.
***
Я прислушался к телу и душе.
Луна осветила поляну нервным из-за туч светом.
Всё говорило о реальности, даже зудящие костяшки пальцев на руках.
— Вообще очень странно видеть тебя/вас в таком виде, мне другое о вас говорили, — Фёдор, шо ты делаешь, а?
— Но одно могу сказать точно, про то, что вы дуб, он не соврали, — дожили, говорю с дубом, непонятным хтоническим центром этого городка.
— Раз пошло такое дело, — на русском — то укажи или скажи, пожалуйста, кто виновен в смерти Клаудии Аккерман и что мне нужно за это дать или принести.
========== Глава 12. Сова и Шапочка. ==========
Комментарий к Глава 12. Сова и Шапочка.
Бечено 23.06.21
Сегодняшний день выпал в недружелюбную погоду, когда с утра ясно можно сказать, что будет лить долго, вёдрами, с острыми от холода каплями, монотонно стучащими по крышам и окнам, дорожкам и машинам, нещадно моча нерасторопных прохожих. Но именно эти дни так нравились Фёдору, а вот Стайлзу нет. Именно в эти дни он ищет неприятности или, как он называет, «ожидаемые встречи по дороге любопытства». Вот сейчас он, как думает, незаметно подслушивает разговор своего отца и дежурного и мотает на свои воображаемые усы информацию о трупе девушки. Тем временем Фёдор, страдая от простуды, тоже слушает информацию и мысленно составляет список информаторов в округе. Ох, не простое это убийство. Конечно, техномагия на его стороне, в лице Кира, уже встречающегося с симпатичной Татьяной, тоже увлекающейся особы. Конечно, и ему пора бы остепениться, но после Мери никто так не пробрался в его сердце, уже давно настежь закрытое от посторонних личностей.
Завести отношения сегодня звучит нехорошо, а в его случае крайне опасно и отдаёт мазохизмом. Отношения не заводят, они просто появляются так, что их сразу и не заметишь, а если они неожиданно исчезнут, то игнорировать образовавшуюся пустоту уже не получится.
В заранее нацеленный наушник говорил усталый дежурный, видимо, сидевший всю ночь на посту.
Тело нашли в лесу, распиленным на две половины, личность пока не установлена. Координаты пока не обговорены, все ждут конца дождя, что наверняка смыл все улики.
В чём-то он понимает их, но не полностью принимает. Понять криминалиста или судмедэксперта могут только люди, связанные с этим делом более плотно, чем остальные.