- Дина, нам пора!..
Она смеялась на том конце стола, отталкивая волосы со щек, однако услышала его, перестала смеяться, озираясь на Ольгу Сергеевну, на Грекова, по-детски растерянно пожала плечами, но сейчас же вскочила, схватив со стула сумочку, и начала прощаться с замахавшей на нее руками Ольгой Сергеевной, подбежала к Грекову, притронулась губами к его виску, извинительно прозвучал ее тонкий голосок:
- Мы будем скучать. Очень! - Она обернулась к Алексею, крикнула притворно-весело: - Я иду, Алеша!..
- Прошу тебя, - резковато сказал Алексей и, покачивая широкими плечами, пошел к двери.
- Что? Алеша! Это прямо-таки невежливо! Так рано? Так скоропалительно? Рано вставать? - протестующе закричал Греков. - Нет, друзья, помилуйте!.. То, что, я лестно говорил о молодежи, - явная ошибка! Беру немедленно свои слова обратно... Я захвалил молодое поколение! Куда вы?
Возле двери Алексей остановился, медленно поглядел на Грекова, сказал:
- Не надо юмора, отец. Я плохо его понимаю. Но в данном случае ты не ошибся. Да, рано вставать. До свидания. Пошли, Дина.
- А, черт подери! Алешка, подожди! - воскликнул, вскакивая, Валерий и, загремев отодвинутым стулом, вышел следом за Алексеем.
- Одну секунду... я только провожу молодежь! - сказала Ольга Сергеевна, слабо улыбаясь дрожащими уголками рта.
Гости молчали. В комнате почувствовалась вязкая пустота. Было неловко и тихо. Потом послышался неестественно бодрый голос Грекова:
- Друзья, что смолкнул веселия глас?.. Как там у Пушкина? Все-таки не будем еще считать себя дряхлыми стариками, хотя нас и покинула молодежь. Мы еще не все потеряли. Ибо среди нас мой юный племянник, будущность геологии, и самый молодой член-корреспондент, надежда педагогики! Прошу налить в рюмки!..
Никита подождал с минуту, встал и незаметно вышел из столовой. Ему хотелось курить. У него болела то лова.
В конце коридора хлопнула дверь, в передней погас свет, затем оттуда шаги. Валерий с матерью возвращались в столовую, и Никита, подходя к своей комнате, услышал конец разговора; говорила Ольга Сергеевна:
- ...измучилась с ним, бедная девочка. Он просто нетерпим.
- Мама, не надо Шекспира, ей-богу, надоело! - проговорил Валерий. - Ты бы меньше говорила о черт знает каких ужасах! Ты всегда преувеличиваешь и считаешь Алексея исчадием ада! На каком основании, дорогая мама?
- Валя, не груби, я люблю Дину как дочь. Я регулярно помогаю ей деньгами. И сегодня, если хочешь...
- За кого ты их считаешь, за нищих? Зачем ты ей суешь эти деньги? Как говорят - слов нет!
В это время Никита пошевелился около двери, зажег спичку, прикуривая.
- Вы здесь, Никита? - удивленно спросила Ольга Сергеевна. - Но почему вы тоже ушли? Почему у вас такой усталый вид? Что с вами?
Никита ответил:
- Разболелась голова. Хотел пройтись по улице, подышать свежим воздухом.
- Вам дать тройчатку? Пойдемте, я посмотрю в аптечке. Мне не нравится ваш вид. Впрочем, можно понять...
- Нет, спасибо, я не хочу тройчатку.
- Ну хорошо, хорошо... Я вас не буду неволить. Делайте как вам лучше, Валерий! - Она ласково улыбнулась ему. - Неудобно, голубчик. Никита все-таки гость, а ты, так или иначе, хозяин. Тебя ждут.
Ольга Сергеевна пошла в столовую.
- Восторг, да и только, - сказал Валерий и взял Никиту за пуговицу, покрутил ее. - Слушай, как тебе все это?
- Я спать. А завтра - в Ленинград. Уже все, - сказал Никита. - Как тут с билетами? В тот же день можно?
- Чушь! Никуда ты завтра не уедешь! Потом - тебя приглашает к себе Алексей. Это ясно? И как раз завтра. Возражения есть?
- Есть. Почему это я не уеду? До сих пор я распоряжался собой сам.
- Но ты в гостях, братишка, и есть законы гостеприимства. Тем более что ты таинственный родственник! Парень из тайги.
- Вот это ты прав. Дремучий провинциал.
- А! Все геологи в душе провинциалы. Ладно, поговорим завтра. Детских тебе снов. А я пошел в поте лица размахивать картонной рапирой. За что уважаемый Василий Иванович наверняка закатит в семестре двойку. Забавно, хотя и бессмысленно.
- Тогда зачем размахивать? - сказал Никита. - Лучше пятерка в кармане. А по-моему, с профессором у тебя все в порядке. Пятерка обеспечена.
- Фраза сквозь усмешку? А впрочем, какая разница - пятерка, двойка? Все условности, Никитушка. Главное, делай полный вдох и полный выдох. Делай физзарядку под радио.
5
"Да, это уже все. Мне нечего здесь делать, - думал с решительностью Никита, спускаясь в лифте, мучаясь от боли в виске, которая не отпускала после вчерашнего вечера. - Куда это еще меня приглашает Валерий? К Алексею? Но зачем, зачем к нему? Все это не нужно мне".
И он вышел из парадного. Была середина дня, жгучее солнце, самые жаркие часы.
Перед подъездом, насвистывая в ожидании, слегка раскачиваясь на длинных ногах, обтянутых брюками, ходил под тополями Валерий, задумчиво играл ключом от машины - наматывал и разматывал цепочку вокруг пальца; бинта уже не было на горле, расстегнутый воротник шелковой тенниски свободно открывал шею, лицо тщательно выбрито, влажные волосы причесаны, блестели, как будто он только что принял прохладный душ, и был бодр, свеж. Валерий, увидев Никиту, подкинул ключик на ладони, с улыбкой сказал:
- Если сказать, что у тебя счастливая физиономия, - это бессовестная лакировка действительности! Голова болит?
- Вот что. Мне нужно на вокзал. В справочное бюро. Узнать насчет билета, - проговорил Никита. - Это можно сделать?
- Не волнуйся, я все беру на себя. И бюро и вокзал. Только не сегодня. Сегодня я тебе покажу чудо - необыкновенный уголок Москвы. И заедем к Алексею. В Ленинграде, надеюсь, у тебя братьев нет?
- Это что, твоя машина?
- Хочешь сказать, что избалованный профессорский сынок имеет свою машину? Пошло и банально, как в фельетоне о перевоспитании тунеядца. Нет, эта взята напрокат, что может сделать каждый смертный. Я за государственную собственность. Я член ВЛКСМ и против обогащения. Теория прибавочной стоимости изучена по источникам, а не по конспектам. Садись, братень.