Рядом со мной спускался по лестнице иеромонах Исидор. Взглянув на меня, он тихонько сказал:
— Какая благодать! А ты чувствуешь, какая сейчас благодать?
Я тихо ответил:
— Да... Как хорошо!
И он стал спускаться вперед, чтобы я не начал разговаривать с ним и чтобы мы оба не расплескали эту духовную радость.
И я был счастлив до слез, что не один я так чувствую, что мы переживаем одинаковые чувства — Господь пришел и нас благословил. И можно отчасти — опять же, только отчасти — почувствовать, как люди живут в раю — ни зависти, ни злобы, только счастье и Бог во всем. И эти переживания уже не забыть. Не променять на мирские суетные удовольствия. Душа тянется к этому раю, ищет его и не может удовлетвориться ничем земным.
Святыни Афона
Святынь на Афоне очень много. В болгарском монастыре Зографе три древних иконы святого Георгия Победоносца, написанные в разное время, но все три оказались в этой обители. Одна из них, по преданию, изобразилась сама собою на чистой иконной доске. Именно она впоследствии дала название монастырю — «Зограф», что означает «живописный» или «живописец».
Этот образ хранит знамение о наказании тех, кто не почитает святые иконы: когда один недоверчивый епископ непочтительно ткнул пальцем в лик святого, сомневаясь в старинности и чудесности святого образа, его палец вошел в икону, словно в мягкий воск, по фалангу. Палец зажало, и пришлось отрезать зажатую часть. Монах Зографа поднес свечу к иконе, и я сам смог отчетливо увидеть засохшую кожу этого пальца.
Для нас привычен образ Георгия Победоносца на белом коне с копьем, разящим змея. А на этой чудотворной иконе святой предстоит в виде прекрасного юноши — воина в доспехах и с копьем в руках. Лицо его совершенно спокойно, как и при казни, которую великомученик неустрашимо принял. Ему не было еще и тридцати лет... Я всегда почитал Георгия Победносца, а когда увидел чудесную икону, стал часто молиться этому святому. И он скоро отзывается на молитву.
Однажды отцы Свято-Пантелеимонова монастыря поехали в Ивирон и взяли меня с собой. Сначала мы заехали в скит святого Андрея Первозванного. В 1841 году русские монахи выкупили эту землю у Ватопеда, скит процветал, и в свои лучшие времена численность братии достигала восьмисот человек. К 1965 году их осталось только пятеро, средний возраст — семьдесят восемь лет. Все они потихоньку умерли, а приток братии из России прекратился. В 1971 году скончался последний русский насельник скита, монах Сампсон, и скит снова перешел во владение Ватопедского монастыря.
Святыня скита — чудотворная икона Божией Матери «В скорбях и печалях Утешение». Здесь самый большой на Афоне собор в честь апостола Андрея, он вмещает пять тысяч человек. Представьте себе храм из гранита площадью более двух тысяч квадратных метров, в котором сто пятьдесят окон.
Мы вошли в собор, и как раз вынесли для поклонения главную святыню скита — драгоценный ковчег с главой апостола Андрея Первозванного. И по всему громадному храму — благоухание! В каждом углу, в каждом месте храма разлилось удивительное благоухание. И мы застыли на месте, ощутив благодать Божию и милость апостола как духовное утешение.
Встречи
Монастырь Эсфигмен, известный своим раскольническим духом, встретил нас неласково. На монастырском флаге — череп и кости, девиз монастыря — «Православие или смерть». Здесь не признают Константинопольского Патриарха Варфоломея, игнорируют решения Священного Кинота Афона.
Мы заехали в монастырь, чтобы поклониться святыням. Объяснили, что православные, священнослужители. Но отношение к нам все равно было очень настороженным, монахи смотрели недоверчиво, обращались с нами грубовато, пренебрежительно.
В храме вместо привычного благоухания ладана я ощутил какой-то резкий запах наподобие нафталина, перехватило дыхание, было тяжело дышать. Из монастыря мы ушли быстро. Зато в Хиландаре братья-сербы приняли нас очень радушно, дали возможность поучаствовать в службе. Мне благословили читать Шестопсалмие. Один тропарь во время службы мы спели вместе — мы по-русски, они по-сербски, и было очень радостно: мы вместе славим Бога. Любовь и тепло — эти чувства мы испытали при встрече с монахами Хиландара.