—Это такой отсталый уклад жизни, дедушка, да?
— Хм... Отсталый... Этот уклад для женщины лучше всего был... Юную девичью душу хранили в семье от преждевременных увлечений, от страстей до замужества, чтобы она была цельной. А сейчас она в пятнадцать лет влюбляется и растрачивает душевные силы (еще ладно, если только душевные), те силы, что предназначены только для одного мужчины — ее мужа...
— Дедушка, а если муж плохой?
— Бывает, Саша... Я вот тебе расскажу... Живу я на поселении, и народ тайком ко мне тянется. У всех свои скорби, у всех вопросы... Приходит ко мне мать семейства, бухгалтер по профессии, и жалуется: муж работать не хочет, бездельничает, а она всю семью тянет. Говорит: «Батюшка, вот, например, муж и жена в одной упряжке, муж, скажем, должен на себя шестьдесят процентов ноши взять, а жена, скажем, сорок. А мой муж не хочет брать ничего. Получается, я одна всю ношу везти должна?» Она, вишь ты, все уже подсчитала, весь дебет-кредит! Я ей и отвечаю: «Нет, милая... Вот ты свои сорок процентов везешь — и слава Богу! Мужскую ношу ты по чину потянуть не можешь. Но если роптать не будешь, то шестьдесят процентов ноши твоей понесет знаешь кто? Ангел! Да-да, головой не крути! Ангел, от Господа посланный, понесет ту часть ноши, которую твой муж должен был нести! И вдовам Ангел такой помогает, тем, у кого муж на войне погиб. И тем, кого бросил муж, разрушив свой мужской чин...»
— Ангел... Дедушка, а моей маме Дуне тоже Ангел помогает?
— А ты как думала?! Конечно! А будешь роптать и гневаться, и Ангел не сможет рядом с тобой находиться... Понимаешь ли? Вот смотри, как бывает. Жены непокорны, скандальны, а мужья не хотят брать ответственность за семью на себя — все выходят из своего чина. Брошен чин — если муж ушел из семьи. А потом растут дети, и мы видим в детях себя, только помоложе и более растленных, если мы не задумывались о покаянии и передали им свои страсти. Мы говорим правильные вещи, все знаем, как правильно жить, но... Беда нашего времени — большая голова, набитая знаниями, и маленькие слабые ножки, закрытое для Бога сердце. А с такими слабыми ножками что делаешь? Правильно, часто падаешь. И слезы наши бесполезны: мы опирались на сломанную трость, а не на Бога. И вывод: плохие дети, плохие родители, плохие власти, плохое общество. А начинать нужно с личного покаяния.
Живи всегда с Богом, Саша. Пока есть хоть один храм рядом — всегда ходи в храм. Капельница, инъекция, анестезия. Капельница, инъекция, анестезия. Поняла? Нет? Исповедь, причастие, храм. Запомнила все, что я сказал?
— Плохо, дедушка.
— Это тебе так кажется, доченька, потому что рановато тебе это слушать. Но делать нечего: моей жизни уже немного осталось, а придет время — и ты вспомнишь все, что я тебе говорил, вспомнишь и поймешь. А сейчас пока запомни три правила на ближайшие годы. Первое правило: не принимай подарков от мужского пола. Второе: всегда ночуй дома. Третье: настраивайся на то, что замуж выйдешь только один раз. Нетрудные правила?
— Да вроде нет.
— Это пока тебе пятнадцать они нетрудные. Помоги Бог, чтобы и дальше так было. Беги, хватит на сегодня. Давай благословлю на ночь. Храни Господь!
Мама Дуня
Санька регулярно получала письма от мамы, несколько раз на каникулах навещала ее. В выпускных классах ездить было некогда, и она больше двух лет не видела маму. Сдала выпускные экзамены, получила аттестат, и письма перестали приходить. Санька за- переживала, сорвалась с места, поехала.
Высоченные деревья стали меньше ростом, а просторная мамина изба превратилась в крохотный домишко. Это означало, что Александра выросла. И на самом деле, трудно было узнать в красивой, высокой, стройной девушке прежнюю Саньку.
И мама Дуня, лежащая на кровати, оказалась неожиданно маленькой, худой, старой. Ее парализовало после инсульта, отнялись правая рука и нога, сильно нарушилась речь, пострадала память.
Медсестра, живущая по соседству, грустно объясняла:
— Мама ваша очень по вам тосковала. Скучала сильно, унывала... Да и жизнь у нее нелегкая, сами знаете: одна тюрьма сколько лет отняла...
И Санька осталась с мамой. Устроилась работать в школьную библиотеку, вместе с медсестрой ухаживала за Дуней. И вот как велико было счастье матери, к которой вернулось ее сокровище, — больная поднялась на ноги! Постепенно восстановилась речь, плоховато, но заработали больные рука и нога.