Вообще-то к месту, где она жила, слово «дом» не очень подходило. Дом — это там, где тебя любят и ждут, где уют и семья. А там, где сейчас жила Зинка, ничего этого не было и в помине. Был ли у нее дом? Может, когда она жила с бабой Верой?
Она тогда еще была маленькая, но, наверное, жизнь с бабой Верой — это лучшее, что можно вспомнить из ее короткой прошлой жизни. Баба Вера — худая и строгая, никогда не ласкала внучку, не гладила по голове, не целовала на ночь. Любила ли она Зинку?
По крайней мере — не обижала. Учила читать молитву перед едой, целовать перед сном маленький розовый крестик. Учила мыть полы и посуду, стирать белье. Баба Вера была чистюлей и любила, чтобы в доме царил порядок: все старенькие, но чистые простыни и пододеяльники имели вышитые метки, чтобы не перепутать, каким концом к ногам, а каким к голове. Учила не болтать ногами, когда ешь, — грех. А ласкать — никогда не ласкала. Так они и жили друг возле друга, каждый своей жизнью, и Зинка воспринимала эту жизнь как единственно возможную, потому что другой просто не знала.
Домик стоял на окраине маленького города, и Зинка любила играть в палисаднике. Там было много интересного: на траве можно постелить старое покрывало и построить дом, а заросли кустарников скрывали тебя так, как будто ты оказывался в шалаше. Сделать из старых баночек и коробочек посудку, а из стеклышка и разноцветной обертки — секрет, тайничок такой. Чуть раскопаешь потом землю, а там — под стеклом — красота!
Прилетали птицы, самые разные, а иногда — аисты, красивые и большие. Семенило семейство ежиков. Зинка их тайком от бабушки подкармливала. Лохматый Дружок был верным другом и молчаливым хранителем всех секретов и приключений. С ним семилетняя Зинка спускалась к маленькой узкой речушке за огородом, раздевалась до трусиков, осторожно ступала в воду. Вода сначала обжигала, а потом — как хорошо было плескаться у берега, устав, согреться на песке и, натянув платье, бежать по тропке назад, к дому. Дружок, вылезая из воды, тряс большой головой, смешно отряхивался, и брызги летели на Зинку. А там уже слышался крик бабы Веры:
— Куда опять пропали, непутевые?! Поливаться надо, а она на тебе, прохлаждается!
И Зинка брала в руки небольшую лейку.
Кроме речки было еще много интересного, недалеко от дома — целые россыпи камней, маленьких и побольше. А среди маленьких есть такие, у которых золотой бочок. Встречаются и совсем золотые, красивые, прямо драгоценные камни!
— Зинка, иди домой! Опять этот ребенок там клад раскапывает... Прям геолог какой-то, а не девка, все в камнях копается, — жаловалась баба Вера соседке.
А потом все закончилось, и еще много лет тосковала Зинка по Дружку и ежикам, шалашу под кустарниками и тихой речушке. Бабу Веру она тоже больше никогда не увидела, померла баба Вера года через два после того, как мать увезла Зинку.
Случилось все под вечер, когда Зинка наполивалась в огороде и предвкушала купание в речке, а лохматый Дружок уже нетерпеливо поглядывал на нее, ожидая команды. Баба Вера позвала в дом, на кухне подвела к умывальнику и больно умыла шершавыми ладонями лицо. Вытерла полотенцем, осмотрела сердито и сердито же скомандовала:
— Иди вон в комнату! Приехали за тобой! Мать твоя приехала!
Зинка робко вошла и увидела черноволосую женщину с огромным животом и толстого дядьку. Женщина смотрела на нее пристально, но неприветливо, а дядька смотрел в сторону так, как будто ему не было никакого дела до Зинки и знакомиться с ней он совсем не собирался.
Женщина, которая мать, раздраженно сказала бабе Вере:
— Чего она у тебя такая грязнуля? А белобрысая какая... Ровно и не моя дочь... Ну, здравствуй, Зина! Ты теперь будешь жить с нами. Я твоя мать, будешь теперь меня слушаться!
Зинка не знала эту женщину, а может, не помнила. Она почувствовала страх и, развернувшись, побежала из комнаты, но баба Вера оказалась ловчее, схватила в охапку и не отпустила. А мать проворчала:
— Так и знала, что она у тебя тут дикаркой вырастет. Как звереныш какой... Ни обнять родную мать, ни поцеловать...
Она подошла, взяла Зинку за подбородок и потребовала:
— Скажи: здравствуйте, мама Катя и папа Петя!
Зинка сильно смутилась. Ей было очень неприятно прикосновение этой женщины. И потом — ее мама баба Вера, а совсем не эта тетка. Она мотнула головой, но цепкие пальцы крепко держали за подбородок. Тогда Зинка неожиданно для себя самой показала язык и, крутанувшись, сбежала.