Больше всего комментариев собрал ее первый понедельничный пост – фотография очереди.
«Это же Гейб? – спросил кто-то. – ГЕЙБЕРС!»
«Это же Ботан! – написала подруга Елены Джослин. – Ботан-Шмотан!»
Что еще за Ботан? Елена тут же написала Джослин сообщение: «Что за Ботан?»
«Ну Ботан же! – ответила Джослин. – Ходит с нами на испанский. Сидит на задней парте. Немного ботаник».
«Ты поэтому зовешь его Ботаном?»
«Хз, – ответила Джослин. – Просто Ботан-Шмотан. Передай ему привет!»
Елена взглянула на Гейба. Она действительно как будто видела его раньше. Если задуматься. Вообще-то, Джослин давала клички всем и деликатностью при этом не отличалась. Ботану-Шмотану, что бы это ни значило, еще повезло. Если узнать Джослин поближе, она даже была незлой. Ей просто казалось, что ее чувство юмора лучше, чем на самом деле. А еще она ненавидела тишину. И заполняла каждую секунду молчания своими дурацкими шутками.
Значит, Гейб. С испанского. Она попыталась представить его без пальто… Пока Елена разглядывала Гейба, тот снял очки и потер глаза.
– Ты обычно без очков! – вырвалось у Елены.
– Чего? – переспросил Гейб, надевая очки обратно.
– Ты не носишь очков, – повторила Елена, – в школе.
Взгляд Гейба потух:
– Нет, не ношу.
Значит, Гейб – Ботан. На испанском его звали Габриэль. Она ни разу не разговаривала с ним и даже никогда не удостаивала его лишним взглядом (звучало хуже, чем было на самом деле; она ходила в школу не на людей глазеть, а учиться!). Это было плохо. Очень плохо.
– Прости, пожалуйста, – сказала Елена.
– За что?
– За то, что я тебя не узнала.
– С чего бы тебе меня узнавать?
– Мы вместе учимся!
– Видимо, ты только это заметила. Ничего страшного.
– А ты меня узнал? – Гейб перевел на нее взгляд:
– Ну разумеется! – и закатил глаза. – Мы четыре года вместе учились.
– Я не так много народу знаю.
– А зачем тебе? – спросил Гейб. – У тебя есть твоя стайка. – Это было правдой, но не в том смысле, в котором он говорил.
– Мы не стайка! – возмутилась она.
– Значит, шайка.
– Гейб!
– Армия?
– Почему ты так нас ненавидишь?
– Потому что вы самовлюбленные дуры! – взорвался он. – Потому что вы зовете меня Ботаном-Шмотаном – откуда это вообще взялось?
– Не знаю! Я никогда так тебя не называла!
– Потому что не знала, кто я такой!
– Теперь знаю.
Гейб начал возражать, но только потряс головой.
– У Джослин просто длинный язык, – сказала Елена. – Она безобидная.
– Для тебя – может быть, – ответил Гейб. – Вы просто достали считать себя выше всех.
– Я так не считаю!
– Вы ходите кучкой, все из себя милые и в одинаковой одежде, и обрушиваете лавину мелких остроумных оскорблений на нас, плебеев…
– Мы никогда специально не надеваем одно и то же! – возмутилась Елена.
– Да плевать!
Она оба сели и скрестили руки на груди.
– Мы не такие, как ты сказал! – продолжила спорить Елена. – Мы не стайка. Мы просто подруги.
Гейб шумно выдохнул:
– Знаешь, почему я знаю тебя и твоих подруг, а ты не знаешь ни меня, ни моих друзей?
– Почему?
– Потому что мы вас не достаем. Мы не даем вам кличек, а если бы и давали, мы не орали бы их каждый урок испанского!
– Это просто штучки Джослин!
– Вся ваша тусовка такая!
– У меня даже тусовки нет!
– Пф-ф!
– Ладно, я поняла, ты ненавидишь меня, – произнесла Елена. – И ненавидел еще до того, как я встала в очередь.
– Я тебя не ненавидел, – ответил Гейб. – Ты просто… часть вашей стайки.
– А еще я – часть всего этого.
– Чего – этого? «Звездных войн»? Ты не обязана мне нравиться просто за то, что ты любишь «Звездные войны». Мне же не обязаны нравиться идиоты-металлисты, которые набили себе штурмовика.
– Нет, – перебила Елена, – я часть очереди.
– И что это должно значить?
– Не знаю. Но это должно значить хоть что-то. Слушай, мне жаль, что Джослин на тебя обзывается. Она просто трещотка. Она с четвертого класса была трещоткой. Мы уже просто привыкли к ней. И, если ты говоришь, что замечал меня в школе, то ты заметил, что я не слишком-то высовываюсь. На нескольких предметах мне вообще не с кем разговаривать. Никто из моей группы по математике не помнит меня в лицо.
– Не поверю, – ответил Гейб.
– Прости меня, – продолжила Елена, – что никогда раньше с тобой не разговаривала. Но ты тоже ни разу до этого со мной не говорил. Зато мы разговариваем сейчас.
Гейб стиснул зубы:
– Ненавижу это дурацкое прозвище!
– Меня она зовет Ленучкой-Заучкой. Еще – Коротышкой, Венсди Аддамс, Безалкогольным Дайкири. Укуленой, Укулеле, Леле… Маленьким Пони, Дюймовочкой, Румпельштильцхеном…
Гейб прыснул:
– И почему ты ей не запретишь?
– Я этого уже просто не слышу, – объяснила Елена. – К тому же, есть разница. Она моя подруга… Хочешь, попрошу ее больше не обзывать тебя?
– Дело даже не в этом, – отмахнулся Гейб. Они минуту помолчали. Елена пыталась понять, злится она или нет. Она не злилась.
– Почему ты мне не сказал? – спросила она наконец. – Ну, что мы знакомы.
– Не хотел, чтобы ты назвала меня Ботаном, – признался Гейб, – и это поползло дальше. – Елена кивнула. – Надо поспать. Это ведь последняя ночь.
– Ага.
Гейб подтянул к себе колени и согнул руки. Как ему удавалось засыпать в такой позе? Елена свернулась в калачик и долго пыталась устроиться поудобнее. Под вывеской было слишком светло.
– Гейб? – позвала она минут через десять.
– Что?
– Ты спишь?
– Почти.
– Ты все еще злишься?
Гейб вздохнул:
– На природу вещей – да. На тебя сейчас – нет.
– И то хорошо. – Елена снова затихла и смотрела, как проезжают мимо машины. Вот здорово, уже завтра ночью она наконец-то вернется домой. Сразу после фильма. Кстати, о фильме…
– Гейб? – позвала она.
– Чего?
– Не могу заснуть.
– Почему?
– «Звездные войны»!
========== Четверг, 17 декабря 2015 ==========
В шесть утра случилось что-то странное: в очередь встал Дарт Вейдер. Это был один из друзей Троя. Он пинком сбил ноги Троя с кулера и заорал:
– Сила пробуждается!
– Да-да, мы это уже слышали, – пробормотал Гейб и сел.
Елена наблюдала за происходящим сквозь щель между шапкой и спальником.
– Я неделю не спал! – объявил Гейб. – Думаю, от этого умирают. Думаю, я уже умер.
Трой проснулся и поприветствовал друга, который встал в очередь за Гейбом.
Елена с Гейбом сходили в «Старбакс». Елена поделилась с ним парочкой детских влажных салфеток: им обоим остро требовался душ. У Гейба начала отрастать борода. Она была рыжее, чем остальные волосы. Елена заново нарисовала на щеках Мастера Йоду.
– Любите «Звездные войны»? – спросил бариста.
– Не-а, – заявил Гейб.
– Ага! – ответила Елена.
– Я сегодня пойду смотреть, – поделился бариста. – На полночный показ.
– Круто, – заметила Елена.
– Кто-то уже стоит в очереди, – продолжил бариста. – Вы их видели? Три жалких задрота сидят прямо на тротуаре.