У человека была каштановая с проседью бородка клинышком, как у дантистов, которые рвут зубы без боли. Он производил впечатление солидного, почтенного обывателя и был, как видно, весьма желчен, а сейчас вдобавок чрезвычайно раздосадован и возмущен. Он сел в постели и поднял правую руку.
– А ну-ка, вторую! – сказал вор. – Может, вы двусмысленный и стреляете левой. Вы умеете считать до двух? Ну, живо!
– Не могу поднять эту, – сказал обыватель с болезненной гримасой.
– А что с ней такое?
– Ревматизм в плече.
– Острый?
– Был острый. Теперь хронический.
Вор с минуту стоял молча, держа ревматика под прицелом. Он глянул украдкой на туалетный столик с разбросанной на нем добычей и снова в замешательстве уставился на человека, сидевшего в постели. Внезапно его лицо тоже исказила гримаса.
– Перестаньте корчить рожи! – с раздражением крикнул обыватель. – Пришли грабить, так грабьте. Забирайте, что там на туалетном столике.
– Прошу прощенья, – сказал вор с усмешкой. – Меня вот тоже скрутило. Вам, знаете ли, повезло, ведь мы с ревматизмом старинные приятели. И тоже в левой. Всякий другой на моем месте продырявил бы вас насквозь, когда вы не подняли свою левую клешню.
– И давно у вас? – поинтересовался обыватель.
– Пятый год. Да теперь уж не отвяжется. Стоит только заполучить это удовольствие – пиши пропало.
– А вы не пробовали жир гремучей змеи? – с любопытством спросил обыватель.
– Галлонами изводил. Если всех гремучих змей, которых я обезжирил, вытянуть цепочкой, так она восемь раз достанет от земли до Сатурна, а уж греметь будет так, что заткнут уши в Вальпараисо.
– Некоторые принимают «Пилюли Чизельма», – заметил обыватель.
– Шарлатанство, – сказал вор. – Пять месяцев глотал эту дрянь. Никакого толку. Вот когда я пил «Экстракт Финкельхема», делал припарки из «Галаадского бальзама» и применял «Поттовский болеутоляющий пульверизатор», вроде как немного полегчало. Только сдается мне, что помог главным образом конский каштан, который я таскал в левом кармане.
– Вас когда хуже донимает, по утрам или ночью?
– Ночью, – сказал вор. – Когда самая работа. Слушайте, да вы опустите руку… Не станете же вы… А «Бликерстафовский кровоочиститель» вы не пробовали?
– Нет, не приходилось. А у вас как – приступами или все время ноет?
Вор присел в ногах кровати и положил револьвер на колено.
– Скачками, – сказал он. – Набрасывается, когда не ждешь. Пришлось отказаться от верхних этажей – раза два уже застрял, скрутило на полдороге. Знаете, что я вам скажу: ни черта в этой болезни доктора не смыслят.
– И я так считаю. Потратил тысячу долларов, и все впустую. У вас распухает?
– По утрам. А уж перед дождем – просто мочи нет.
– Ну да, у меня тоже. Стоит какому-нибудь паршивому облачку величиной с салфетку тронуться к нам в путь из Флориды, и я уже чувствую его приближение. А если случится пройти мимо театра, когда там идет мелодрама «Болотные туманы», сырость так вопьется в плечо, что его начинает дергать, как зуб.
– Да, ничем не уймешь. Адовы муки, – сказал вор.
– Вы правы, – вздохнул обыватель.
Вор поглядел на свой револьвер и с напускной развязностью сунул его в карман.
– Послушайте, приятель, – сказал он, стараясь преодолеть неловкость. – А вы не пробовали оподельдок?
– Чушь! – сказал обыватель сердито. – С таким же успехом можно втирать коровье масло.
– Правильно, – согласился вор. – Годится только для крошки Минни, когда киска оцарапает ей пальчик. Скажу вам прямо – дело наше дрянь. Только одна вещь на свете помогает. Добрая, старая, горячительная, веселящая сердце выпивка. Послушайте, старина… вы на меня не серчайте… Это дело, само собой, побоку… Одевайтесь-ка, и пойдем выпьем. Вы уж простите, если я… ух ты, черт! Опять схватил, гадюка!
– Скоро неделя, как я лишен возможности одеваться без посторонней помощи, – сказал обыватель. – Боюсь, что Томас уже лег, и…
– Ничего, вылезайте из своего логова, – сказал вор. – Я помогу вам нацепить что-нибудь.
Условности и приличия мощной волной всколыхнулись в сознании обывателя. Он погладил свою седеющую бородку.
– Это в высшей степени необычно… – начал он.
– Вот ваша рубашка, – сказал вор. – Ныряйте в нее. Между прочим, один человек говорил мне, что «Растирание Омберри» так починило его в две недели, что он стал сам завязывать себе галстук.
На пороге обыватель остановился и шагнул обратно.
– Чуть не ушел без денег, – сказал он. – Выложил их с вечера на туалетный столик.
Вор поймал его за рукав.
– Ладно, пошли, – сказал он грубовато. – Бросьте это. Я вас приглашаю. На выпивку хватит. А вы никогда не пробовали «Чудодейственный орех» и мазь из сосновых иголок?