Она не ответила.
— Кто это? — настаивал он. — Скажи мне. Возможно, я смогу помочь. Я знаю, тебе тяжело, Лейси. Я вижу это. Позволь помочь.
— О, мой бог! — Лейси ходила вокруг могилы. — Смотрите-ка, кто решил помочь!
Он проигнорировал замечание.
— Кто это? Он знает, что ты здесь ради него?
Она засмеялась, опустила подбородок и молча покачала головой.
— Посмотри на меня, — мягко сказал он. — Я не вижу твоего лица…
— Тогда мы квиты, — тихо сказала она.
— Я хотел бы прикоснуться к тебе снова, — сказал ей Тристан. — Я хотел бы обнять тебя. Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.
Лейси скривилась.
— Это единственный способ, чтобы ты оставил меня, — ответила она вполголоса, потом посмотрела на него пристальным взглядом, в ее темных глазах засверкал его золотое сияние. — Если только… если я не оставлю тебя первой. Хорошая идея, Лейси. Не жалеть, не плакать, — сказала она решительно.
Потом она повернулась и начала спускаться на кладбищенскую дорогу.
— Лейси? — крикнул ей вслед Тристан.
Она продолжала идти.
— Лейси? Куда ты идешь? — крикнул Тристан. — Эй, Лейси, ты даже не попрощаешься?
Не оборачиваясь, она подняла руку и пошевелила пальцами, накрашенными в ярко-фиолетовый. Потом она скрылась за деревьями.
Окна сонного города, которые Тристан проходил мимо на обратном пути с кладбища, как и окна дома его родителей, которые он заглядывал в последний раз, каждое окно в большом доме на вершине хребта были темные.
Тристан обнаружил трех девушек спящих на полу в спальне Айви: Бет с ее круглым, нежным лицом в лунном свете, Сюзанну, ее копна черных волос была разброшена, как блестящие ленты, по подушке, и Айви между подругами, наконец-то защищенная.
Но девушки не знали, или, по крайней мере, делали вид, что не заметили, как Филипп забрался в спальню Айви и спал сейчас в ее постели, он лежал головой у нижнего края, где он мог слушать их секреты.
Тристан коснулся его своим золотым свечением, не хватало только Эллы в этой тихой сцене, он сидел в тишине в течение длительного времени, позволяя спокойствию комнаты просочиться в него, не желая нарушить сон Айви, не желая терять время, оставшееся ему. Но это закончится, он знал это и когда небо начало светлеть, он начал молиться.
— Дай мне в последний раз побыть с ней, — просил он, затем опустился на колени рядом с Айви.
Сосредоточившись на кончиках пальцев, он провел ими по ее щеке. Он почувствовал ее мягкую кожу. Он мог прикоснуться к ней снова! Он чувствовал ее тепло! Глаза Айви распахнулись. Она удивлено оглядела комнату. Он коснулся ее руки.
— Тристан? — она села, и он убрал назад локоны ее золотых волос.
Она улыбнулась и потянулась к волосам, чтобы дотронуться до них, там, где он только что коснулся ее.
— Тристан, это ты?
Их мысли совпали, и он проскользнул в ее разум.
— Айви.
Она быстро встала и подошла к окну, обнимая себя.
— Я думала, что никогда не услышу твой голос снова, — прошептала она. — Я думала, что ты ушел навсегда. После событий на мосту, я больше не видела твоего света. Не вижу и сейчас, — сказала она ему, хмурясь и глядя на свою руку.
— Я знаю. Я не понимаю, что происходит, Айви. Я лишь знаю, что изменился. И что я больше не вернусь…
Она кивнула, принимая то, что он сказал, со спокойствием, это удивило его. Потом он увидел ее дрожащие губы. Она дрожала и выглядела так, словно громко плачет, но она ничего не сказала.
— Я люблю тебя, Айви. Я никогда не перестану тебя любить.
Она прислонилась к окну, глядя на сверкающую и тусклую луну. Она смотрела на нее сквозь слезы.
— Я молился, чтобы еще хоть раз поговорить с тобой, — сказал он. — Чтобы сказать тебе, как сильно я люблю тебя, сказать тебе, что буду любить. Кто-то другой был предназначен тебе, Айви, и ты предназначалась для кого-то другого.
Она выпрямилась.
— Нет.
— Да, люби, — сказал он мягко, но твердо.
— Нет!
— Обещай мне, Айви…
— Я не могу обещать тебе ничего, кроме того, что я буду любить тебя всегда, — она плакала.
— Послушай меня, — умолял Тристан. — Ты же знаешь, я не могу остаться.
Темная ночь оживилась дождем, и новые слезы заблестели на ее щеках, но он был вынужден уйти.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Люблю тебя. Люби его.
Тогда Тристан выскользнул из ее сознания и увидел ее, стоящей у окна, в утреннем свете. Он отступил назад и наблюдал, как она опустилась на колени и положила руки на подоконник, зарывшись в них лицом. Он отступил еще немного и увидел, что ее слезы высохли, а глаза закрылись. Когда он отступил в третий раз, Тристан подумал, что позади него взошло солнце, разрушая тусклую ночь на тысячу кусочков серебра.