– Вы влюбляетесь в эту вертихвостку, сводящую вас с ума! – хрипло кричал мужчина. – И единственное, что она отдаёт вам взамен – жгучая ревность и подозрения. – Он прижал к себе хрупкую брюнетку и жадно провёл по её шее губами. Та шумно выдохнула. – Гнев! – громко закричал мужчина и оттолкнул её от себя. – Боль, – чеканно добавил он. – Ненависть. – Он вновь подходит к ухмыляющейся Роксане и, коснувшись её лица рукой, плавно берет за волосы. – Когда любовь продаётся за наивысшую цену, нет речи о доверии. Без доверия не может быть любви! Ревность... Она сведёт тебя с ума, безумец! – чувственно говорил мужчина. В его глазах тонули все эти чувства, они пропитывали всех вокруг своей энергетикой. Молодой парень, что до этого изучал свои записи, оторвал от блокнота глаза и внимательно следил за происходящим. Возможно, это был Кристиан – молодой писатель, влюблённый в знаменитую танцовщицу Мулен Ружа – Сатин. Его прямые каштановые пряди падали на лицо, но даже стоя тут, в нескольких метрах от театральной постановки, я уловила в его глазах ту же боль.
Мужчина тем временем яро кружил в страстном танго Роксану, не сводя с неё влюблённого взгляда.
– Покажите мне страсть, дикую страсть! – кричал он на танцоров. Музыка становилась более чувственной, будто сливаясь с его словами в одно целое произведение. У меня перехватило дыхание от той гаммы чувств, что доносили до нас эти люди. Властный мужчина хлопнул в ладоши, и все пары одновременно заскользили по паркету.
Несмотря на чудесное зрелище, которым я была всецело заинтересована, я вдруг почувствовала на себе чью-то любопытную пару глаз. Слегка развернувшись, я встретилась с янтарными глазами мужчины, стоявшего недалеко от меня. Нисколько не смутившись от своего разоблачения, он улыбнулся мне. Ник? В горле моментально пересохло. Да нет, такого ведь быть не может, это всего лишь моё больное воображение. Я вернула свой взор на «сцену» и постаралась выкинуть глупые догадки из головы. Просто расслабься, Оливия.
Постановка тем временем была в самом разгаре.
– Эти милые дьяволицы не способны на любовь! Они лишь перебегают из одной постели в другую. Роксана, люби меня одного! – голос срывался на хрип. И я будто бы слышала, как разбивается его сердце. В сильных руках властного повелителя танца девушка становилась мягкой, покорной и податливой. И взгляд... Её взгляд был наполнен любовью к нему. Но сколько у неё таких, как он? И что на уме у этой страстной натуры с броским именем – Роксана? Постановка завораживала меня. Я стояла в этой холодной, но просторной комнате и чувствовала, как здесь разгорается пламя. Словно я наблюдала со стороны историю неразделенной и великой любви, находясь в дорогом парижском борделе.
Вопреки восторгу, который охватил меня, я всё ещё ощущала на себе наглый взгляд карих глаз. Я снова развернулась к нему, и таинственный незнакомец поднял свой бокал с шампанским вверх, улыбаясь и отпивая несколько глотков. По спине пробежал холодок.
Пары закружились в страстном танго, а аргентинец запел:
Roxanne!
You don't have to put on that red light,
Walk the streets for money,
You don't care if it's wrong or if it is right.
Roxanne!
You don't have to wear that dress tonight.
Roxanne
You don't have to sell your body to the night.
Роксана!
Ты не должна облекаться в свет красных фонарей,
Бродить по улицам в поисках денег,
Ты не заботишься о том, что плохо или что верно.
Роксана!
Ты не должна носить это платье сегодня ночью.
Роксана!
Ты не должна продавать своё тело на ночь.
Его баритон с хрипотцой проникал в меня, опьяняя ещё больше. Подхватил ноту и Кристиан, который также начал петь о своей любви к Сатин. Душевно и надрывисто. Так, что даже мне стало невыносимо больно.
His eyes upon your face,
His hand upon your hand,
His lips caress your skin –
It's more than I can stand!
(Roxanne!)
Why does my heart cry?
(Roxanne!)
Feelings I can't fight.
You're free to leave me, but just don't decieve me
And please believe me when I say «I love you».
Он смотрит на твоё лицо,
Его рука в твоей руке,
Его губы касаются твоей кожи –
Это выше всех моих сил!
(Роксана!)
Почему моё сердце плачет?
(Роксана!)
Я не могу справиться с чувствами.
Ты свободна, ты можешь меня покинуть, но только не изменяй мне и, пожалуйста, верь мне, когда я говорю: «Я люблю тебя».
У меня закололо в сердце, музыка стала ещё громче. Я подхватила бокал с шампанским у проходящей мимо модели и снова осушила его. Пузырьки ударили в голову. Я ощутила себя в клетке, в которую загнали меня собственные эмоции. Я хотела большего. Неожиданно по моей руке заскользили чьи-то нежные пальцы; они осторожно коснулись плеча, а затем плавно спустились к запястью. Я затаила дыхание, не в силах развернуться. Явно чувствуя за своей спиной постороннего, я забыла, как дышать.
– Следуй за мной, – приказной, но обещающий ласку тон коснулся моего уха.
Резко развернувшись, я лишь уловила лёгкий аромат мужских духов. Он был мне знаком. Или мне просто это мерещилось? В конце концов, в Нью-Йорке подобное наваждение сводило меня с ума. И теперь же продолжало. Заметив, что мой незнакомец оглянулся через плечо, я почувствовала, как мои ноги, до этого прикованные к паркету, двинулись вперёд. В голове творился полный сумбур, мысли путались, а здравый смысл и вовсе покинул меня. Я не знала, что делаю, не знала, для чего, но упорно следовала за мужчиной, выполняя его нежный приказ.
Выйдя из постановочной комнаты, я ринулась к тёмным коридорам, двигаясь за незнакомцем. Музыка танго, доносившаяся из комнаты, становилась всё тише и тише. Голоса смолкали. Хрип превращался в шёпот. Минуя бесчисленные повороты и держась рукой о каменные стены, я шагала во мрак. Должно быть, я находилась в лабиринте, о котором говорил Ник. Вдоль стен и холодных коридоров я разглядывала различные скульптуры и предметы искусства. И вот, заглядевшись на картину, я упустила из вида своего спутника и осталась одна в тускло освещённом коридоре. Страх сдавил мне лёгкие. Что я здесь делаю? Следую за незнакомым мне мужчиной... Какова моя цель? Хотелось закрыть глаза и оказаться в коттедже, а ещё лучше – в своей квартирке в Нью-Йорке. Беги, Оливия, пока не сделала то, о чём потом будешь жалеть! И, быть может, я побежала бы, только вот куда?