- Ну мне-то насрать, но если тебе это важно… Ладно, буду думать.
- Да что тут думать! – безнадежно отмахнулся Бьякуя.
- Ох, как же ты неправ! – протянула девушка. – Неисправима только смерть. А мы все живы, и твоя любимая тоже… Кстати, как ее зовут?
- Зачем тебе?
- Ну как зачем? Она мне, можно сказать, сестра, а я даже имени ее не знаю!
Бьякуя вдруг засмеялся. Только его ненормальная Анеко могла воспринимать женщину, о которой мечтает законный муж, не как соперницу, а как единомышленницу.
- Хисана, – ответил он. – Ее зовут Хисана.
- Хорошо. И где она живет?
- Анеко, ну зачем?.. – взмолился Бьякуя, но госпожа супруга непререкаемо припечатала:
- Надо!
Совет старейшин – мероприятие длительное, церемонное, едва ли не ритуализированное – и безмерно занудливое. Бьякуя ненавидел эти сборища старых хрычей пуще всех пустых, вместе взятых. К его немалому огорчению, происходили собрания ежемесячно, и на каждом он был обязан не только присутствовать, но и вникать во все мелкие дрязги, неизбежные между разрозненными, немирными, многолюдными – и бездонными, как бочки, фамилиями, входящими в Великий Дом.
На это заседание Анеко напросилась вместе с ним. Перед входом придержала за руку, слегка сжав пальцы, и шепнула, что нашла выход, так что пусть он не удивляется и всячески ей подыгрывает.
Бьякуя нахмурился, но спросить ничего не успел. После того тяжелого разговора они почти неделю не виделись – Анеко пропадала в Академии и сразу двух отрядах, как-то раз даже заночевала в четвертом. Наутро Рецу благодарила капитана Кучики за понимание и демократичное отношение к занятиям супруги. Несколько позже оказалось, что накануне большая группа новобранцев-шинигами отмечала вступление в Готей где-то в отдаленных районах Руконгая, и на пьяных оболтусов напали пустые. Спасенных всю ночь лечили, и Анеко была в группе медиков, занимавшихся первичным осмотром и реанимацией.
Бьякуя мимоходом тогда удивился, откуда в юной девчонке благородного происхождения столько энергии и воодушевления, но потом собственные заботы вытеснили из головы эти мысли. Сейчас он надеялся, что в ход собрания Анеко вмешиваться не будет.
Наивный! Когда разбирали вопрос о дотациях на первую уборочную кампанию, ответственный за рисовые поля старейшина разнылся о плохой погоде, губящей урожай. Старый врун был убедителен и вполне мог бы разжалобить Кучики-доно, думавшего в это время о том, что среди его новобранцев уже двое покалечены и надо выкраивать средства из отрядного бюджета на их реабилитацию, еще трое ни на что не годны, и неплохо бы вернуть их в Академию – подтягивать хвосты… Анеко вежливо покашляла, с поклонами и положенными церемониями выложила перед собой какие-то бумаги и в пух и прах разнесла тезисы старейшины о недостатке денег. Бьякуя прислушался, пошуршал выкладками жены, лежавшими прямо перед ним, строго и недовольно посмотрел на обманщика. Тот с пеной у рта – куда только девались артрит и ревматизм с повышенным давлением впридачу?! – доказывал, что все до последней йены ушло на закупку сначала семян, потом удобрений, а потом – инвентаря. Анеко тыкала холеным пальчиком в листы и спокойно возражала – мол, у нее другие данные, и инвентарь прошлогодний, потому что сломать мотыгу не так-то просто, удобрения не являются насущной необходимостью, так как земля в Южном Руконгае, где расположены поля, плодородная, а семена…
– В чем вы меня обвиняете?! – не выдержал в конце концов разоблаченный жулик.
- Пока ни в чем. Обвинять вас будет Совет клана по результатам аудита.
- Чего? – пискнул обвиняемый.
- Финансовой проверки сторонним специалистом. Мы уже послали запрос в Совет 46-ти на предоставление квалифицированного аудитора, ответ придет через неделю. До этого момента у вас есть время исправить огрехи в планировании и реализации возложенных на вас задач.
Гинрей, сидевший справа от внука, скосил на того глаза. Бьякуя взирал на обманщика исподлобья, сжав губы в ниточку. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, и это чувствовали все. Одна Анеко, кажется, не обращала ни малейшего внимания на сгущающуюся реацу мужа, продолжая вдавливать оппонента в грязь. Делала она это безукоризненно вежливо и аргументированно, и возразить тому было нечего. Под конец он вспомнил, что умеет понимать намеки, и пообещал вернуть все украденное, в завуалированной форме, разумеется.
Это заседание было самым долгим из всех, на которых успел побывать Бьякуя. Из четырнадцати старейшин, глав младших и вассальных родов, не повинными в воровстве, укрывательстве налогов и прочих мелких, но гадких преступлениях против чести клана оказались пятеро. По остальным Анеко проехалась катком, ровным мягким голосом расписывая каждому, что с ним будет, если он не вернет, не исправит, не прекратит, не пресечет (нужное подчеркнуть) и где его место.
Под конец девушка немного устала и присела слева от Бьякуи. Он перестал сверлить глазами родственничков, повернулся к жене и поцеловал ее руку, наплевав на мнение всяческих ханжей. Она улыбнулась ему коротко и подмигнула.
В зале висела звенящая тишина.
- Почему эти сведения не всплыли раньше? – проскрипел голос Гинрея. Он был крайне недоволен, почти зол на внука. Так и знал, что мальчишка не уследит за всем! Вот и доверяй после этого управление кланом соплякам, будь они хоть трижды наследниками и внуками!
- Господин супруг поручил мне систематизировать поступающие данные еще месяц назад, – отозвалась Анеко, не дав Бьякуе и рта раскрыть, – но вы же знаете, как я занята!
- Госпожа слишком много на себя берет! – проворчал один из старикашек, которому предстояло найти средства, чтобы возместить недостачу, а у него как раз все ушло на строительство нового охотничьего домика! – Где это видано, чтобы женщина говорила вперед мужчины?
- Если мне не изменяет память, – неприязненно кривя губы, произнес Бьякуя, – в Сейретее принят закон о равноправии полов. Еще полтысячелетия назад.
- Да, но!..
- Анеко-сама получила воспитание и образование в одном из Великих Домов Сейретея. Если супруга вашего дайме и дочь Великого клана считает нужным высказаться, младшему аристократу надлежит выслушать ее с почтением, – высокомерно заявил глава клана Кучики.
Гинрей спрятал улыбку. Может, и неплохо все складывается? Девочка умная, изворотливая, Бьякуя тоже не дурак. Научится еще замечать ложь и читать между строк.
- Благодарю, господин супруг мой, – Анеко снова поднялась, поклонилась. Повернулась к перекосившим лица гэнро. – В конце заседания попрошу вашего внимания. У нас с господином супругом есть небольшое объявление. Мы посоветовались, и я решила, что Бьякуя-сама должен взять вторую жену.
Тишина оглушила. Если бы, произнося эту фразу, Анеко не наступила Бьякуе на ногу под столом, он бы, наверное, отвесил челюсть почище, чем родственники во главе с родным дедушкой.
- Как вы все прекрасно знаете, господа гэнро… А я осведомлена, что знаете, ибо лично вычислила двоих соглядатаев, и еще троих отследил Куроцучи-тайчо с помощью своих изобретений… Так вот, вам всем известно, что я поступила на экспресс-курс в Академию Искусств шинигами, а также продолжаю совершенствовать наследственные техники, дабы честь клана Кучики приумножалась и с моей помощью тоже, и это отнимает у меня некоторое время. Также сегодня мы все увидели, что помощь при управлении родным кланом никоим образом не может повредить его главе… Принимая также во внимание необходимость скорейшего рождения наследника, я выбрала прекрасную кандидатуру на вакантное место младшей жены для моего обожаемого супруга. Это девушка из старинного самурайского рода, хотя сейчас она едва ли не единственная его представительница. Ее воспитание и благородные манеры с лихвой компенсируют такую мелочь, как скромное приданое.
- Э-э-э… – высказался один из старейшин.
Бьякуя сидел с непроницаемым лицом. Хвала ками, это умение в него вбивали с младых ногтей и, кажется, таки вбили. Что она несет?!
- Можно поподробнее? – проблеял еще один дальний родственник.