Им не хватало воздуха, и когда пришлось оторваться друг от друга, Анеко толкнула его, пытаясь уронить на татами. Бьякуя рассмеялся, перехватил ее в движении, сам навис над девушкой. Она прищурилась, ухмыльнулась – и провела некий прием, в результате которого не ожидавший такого коварства господин муж все же оказался лежащим на спине. В первую секунду он удивленно распахнул глаза, но победная улыбка госпожи старшей жены не позволяла сдаться.
Кажется, они перевернули столик. Кажется, по ногам тек горячий чай. Кажется, они рычали и смеялись, выдирая друг друга из ненужных сейчас одежд. Кажется, ему этого не хватало…
Лежать посреди разгромленной гостиной, на какой-то одежде, вероятно, непоправимо испорченной, и прикрываться таким же погибшим в неравном бою полотенцем, было приятно. Бьякуя изучал потолок: доски, в одной, четвертой от седзи, трещинка, в девятой – сучок. Прямо на нем разлеглась Анеко, обхватив ногами бедра и вцепившись в плечи твердыми пальцами. Ее дыхание щекотало шею. Он рассеянно водил рукой, едва дотрагиваясь до кожи кончиками пальцев, по ее спине.
- О чем ты хотел поговорить? – промурлыкала девушка.
- О Хисане, – на автомате ответил молодой человек, и осекся. Испугался, что разрушил хрупкую гармонию момента. Ох, плохо же он знал свою жену!
Она вздохнула, завозилась, устраиваясь поудобнее. Ее пальцы побежали по его плечу, добрались до локтя, пощекотали в сгибе.
- Ты тоже заметил, да? – спросила Анеко. – Не нравится мне…
- Ты о чем?!
- Ох, Бьякуя! – протянула госпожа старшая жена. – Ну за деревьями леса не видишь, честное слово! Ее что-то тревожит. И это что-то выгрызает из нее жизненные силы.
У Бьякуи потемнело в глазах. Он приподнялся, опираясь на свободный локоть, заставляя тем самым и Анеко немного отстраниться. Она хмурила свои роскошные брови, на лице читалось искреннее беспокойство.
- Я хотел спросить, почему ты так настаиваешь на посещении Уноханы, – четко выговаривая слова, чтобы контролировать себя, произнес он. – И что там с реацу?
Анеко выгнула одну бровь – выражение, подсмотренное и позаимствованное у него самого, села, сдвинувшись почти до самых его колен. Скрестила на груди руки, словно собиралась скандалить. В более невыгодном положении молодой дайме не оказывался еще никогда.
- Так, – строго произнесла юная княгиня, – дорогой муж, начинаем разбор полетов. За невнимание к любимой жене ты от меня еще отгребешь, а пока излагаю факты. Факт первый: одиннадцать лет Хисана голодала. И очень тяжело работала, на износ, чтобы выжить. Когда я ее нашла, первым делом поволокла к Унохане-тайчо, потому что давления твоей реацу бедная девочка просто не выдержала бы. Факт второй: спокойная жизнь, счастье и здоровое питание помогают ей восстановить силы, и к Унохане я ее вожу, чтобы процесс контролировал опытный медик. Тайчо проводит процедуры по фиксированию уровня реацу, потому как когда Хисана забеременеет, у нее должно хватить сил выносить твоего ребенка. Факт третий: всего этого недостаточно. Есть что-то, крайне негативно отражающееся на ее состоянии.
Бьякуя нахмурился, выбрался из-под жены, накинул на плечи остатки своего кимоно. Посмотрел на Анеко мрачно. Та завернулась в полотенце, принялась пальцами разбирать спутавшиеся волосы.
- Я ничего подобного не замечал.
- Пф-ф! Да просто рядом с тобой она от счастья забывает обо всем на свете! Но ты ведь не можешь все время быть рядом. Когда она думает, что ее никто не видит, она грустит. Я долго не могла сообразить, в чем дело, все думала, это оттого, что тебя нет дома и все такое. Но нет, тут не только в этом дело. Тоска выгрызает из нее не только силы, но и саму жизнь… Я, конечно, спрашивала, но она уходит от ответа. И еще так при этом смущается, что я просто не решаюсь давить – еще напугаю, расстрою, а я не хочу.
Молодой человек досадливо дернул плечом и отвел глаза. Ему снова было стыдно, и это чувство сильно ему не нравилось. Как всегда, Анеко поняла его с полужеста.
- Ты только не начинай во всем винить себя, – сказала она уверенно. – Что бы это ни было, с тобой оно никак не связано. Я думаю, дело в ее руконгайской жизни еще до знакомства с тобой. Не представляю, в чем там дело, но… Послушай, ты же все-таки дайме. Задай ей прямой вопрос. Девочка честная, как самурай, вдруг тебе ответит?
Бьякуя смотрел в пол и ругал себя последними словами. Хреновенький из него вышел дайме! Его непоседливая старшая жена видит гораздо больше, чем он. И нельзя ведь сказать, что у нее больше возможностей и времени для этого! Да, на нем отряд со всеми его проблемами, на нем клан и прилагающаяся куча обязанностей. Но ведь она учится, носится из отряда в отряд, и даже Сасакибе, ведущий факультатив по хозяйственному планированию на Стратегическом факультете, как-то после собрания капитанов высказывал какие-то похвалы в ее адрес. Она пропадает в поместье Торами и в Хранилище Кучики. Когда она все успевает?
- Анеко, – глухо проговорил Бьякуя, сжимая ладонь в кулак. – Как ты все успеваешь?
- Я просто не загоняюсь, – отмахнулась девушка. – Ты все воспринимаешь слишком серьезно, слишком близко к сердцу. И отдаешься своим делам весь, целиком, с головой уходишь. Это хорошее качество для капитана и для князя, но уж больно выматывающее. А я не несу такой ответственности, могу себе позволить некоторые моменты отложить на потом или вовсе проигнорировать. Ну и кроме всего прочего, я женщина. У меня точка интуиции по определению лучше работает.
- Что?
- Я задницей чую!
Несмотря на подавленность и мрачные мысли, Бьякуя фыркнул и усмехнулся. Легкий нрав жены не давал впасть в уныние.
- Ну что, поговоришь с Хисаной? – Анеко поднялась, стала собирать осколки. – Посмотрим, что она скажет. Может, вся проблема яйца выеденного не сто́ит. Если понадобится, я припрягу тайчо, у него столько мулек прикольных, он что-нибудь придумает.
Бьякуя несколько раз моргнул, сопоставляя слова «тайчо» и «он». Речь явно шла не об Унохане.
- Кстати, Анеко, давно хотел спросить… Как ты терпишь Куроцучи? Он же псих!
- Ну псих, и что? – беззаботно поинтересовалась жена, скептически изучая остатки своего юката.
- Ты… его не боишься?
- Да ну вас всех в пень! – высказалась благочестивая княгиня. – Что вы все к нему прицепились? Нормальный сумасшедший ученый, с полностью вывернутыми мозгами. Но ведь иначе неинтересно!
- Ты меня пугаешь!
Анеко засмеялась, откидывая тряпку в сторону и усаживаясь напротив мужа в агура.
- Поклянись, что никому не скажешь, – заговорщицки прошептала, сверкая глазами и подаваясь слегка вперед, к мужу.
- О чем?
- О том, как я управляюсь с тайчо.
Бьякуе было неприятно, что жена называет противного психопата почти интимным «тайчо», однако любопытство победило.
- Клянусь, – молодой человек тоже слегка склонился вперед.
- Я его кормлю, – громким шепотом известила Анеко.
- Чего-о?! – Бьякуя аж отшатнулся, недоверчиво глядя на девушку.
- Путь к сердцу Маюри лежит через его желудок, – развела руками та. – Он любит сладкое, а я всегда любила готовить. Особенно всякие странности из чужеземных кухонь. А Маюри полностью открыт для экспериментов. Ты бы видел, какую он мне кухню отгрохал! – хвастливо, с явным восторгом заявила госпожа жена. – Ум-м-м! Закачаешься! Такие навороты! У меня одних насадок для миксера – четырнадцать штук, разных.
Бьякуя потряс головой, пытаясь упорядочить там поступившую информацию. Информация сопротивлялась, вставала на дыбы и издевательски щерила зубы. И тут, как бы в подтверждение слов девушки, в комнате что-то запищало. Молодой человек через плечо покосился назад, да так и застыл: подхватившаяся на ноги супруга активировала монитор, на котором отобразилась рожа вышеупомянутого тайчо-гурмана.