Старикан поджал губы и проворчал, что мальчишка на самом деле старше несмышленого дайме, и неизвестно еще, как сложатся их отношения, когда он вернется в свой истинный возраст.
- Вот вернется – тогда и посмотрим, – сказал Рока. – А пока он маленький, и ему плохо.
- Тор-р-рами! – Гинрей досадливо махнул рукой и ушел в свои покои, заперся там в приступе злопыхательства и переживаний за честь рода Кучики.
Анеко поцеловала брата в лоб и тихо прошептала: «Спасибо, малыш». Паренек подышал ей в шею, потом высвободился и спросил:
- Как думаешь, он какой будет, когда вырастет?
Анеко собралась было пожать плечами, но внезапно вспомнила свою земную жизнь. И другого подростка, увлеченно посвящавшего ее в перипетии приключений, свалившихся на семью Кучики и их ближайшее окружение. Был в этом окружении и прямолинейный, честный, немного безбашенный красноволосый лейтенант при капитане шестого отряда.
- Хороший, – ответила девушка. – Я думаю, вы подружитесь.
- Вот и хорошо, а то скучно без друзей.
Бьякуя от душевных метаний и прочих волнений спасался незамысловато и эффективно – работой. На следующий день после того, как они с Анеко подобрали Ренджи, молодой капитан взял в первом отряде разнарядки на весь следующий месяц и увел три четверти своих бойцов в рейд по дальнему Руконгаю. Непонятно, каким образом Куроцучи просек намерения юного коллеги, но за шестым отрядом увязалась оперативная группа отряда двенадцатого – и такой там был, как ни странно. Совместными усилиями – или в стремлении утереть нос лабораторным крысам? – шинигами за день выкосили поголовье пустых вплоть до отдаленных лесных массивов. Если бы Бьякуя не взял себя в руки после какого-то по счету десятка уничтоженных монстров, у взмыленных и разгоряченных героев были все шансы заночевать в сосновом бору. Но дайме хотелось домой, к своим девочкам и мальчишкам, и операцию он завершил. Правда, пришлось еще пару часов ждать, пока спятившие от счастья подопечные чокнутого профессора облазят все норы, соберут на себя всю грязь и достаточное количество образцов реацу. Все-таки у каждого отряда – своя профдеформация.
На очередном собрании капитанов Командор, занавесив вечно прикрытые глаза густыми бровями, осведомился, что это нашло на обычно сдержанного и соблюдающего планомерность военных операций Кучики. Сделав «морду кирпичом», как выражалась Анеко, и глядя в стену за спиной Ямамото, Бьякуя сухо процедил, что плановые тренировки «в поле» не дают достаточной подготовки рядовым и младшим офицерам. Не дожидаясь выпада в свой адрес, Куроцучи заскрипел о том, что его отряд не мог упустить такой шанс собрать богатый материал для исследований. На выходе скалящийся Зараки высказал свое «фе» из-за того, что его не позвали на веселье. Бьякуя пообещал в следующий раз позвать. Капитан одиннадцатого отряда удивленно вытаращился на молодого человека, но комментировать внезапные изменения в характере юного коллеги не стал. А то вдруг передумает и не позовет?
А дома Бьякую ждал сюрприз. Момиджи в этом году не радовал – затяжные дожди, промозглая сырость, холод. Деятельная Анеко придумала очередное безумство: все жилые комнаты она утепляла невесть откуда взятыми шерстяными коврами. Под ее чутким руководством слуги развешивали плотные полотна с ненавязчивыми узорами и вполне приличными, на взыскательный вкус господина мужа, рисунками по стенам и укрывали ими полы. В клановой кузнице кипела работа: старшая жена дайме, опасаясь пожаров, заказала кованые поддоны для хибачи. Бьякуя своими глазами видел, как кузнец пытался скрыться от госпожи, но был изловлен, ткнут носом в свиток с набросками и увлечен в сторону его рабочего места. Сегодня же прошедший по дому тайфун бурной деятельности отступил, и жены пережидали уборку Северных покоев в кабинете господина мужа.
Хисана, Рукия и Рока играли в сеги – сестры против мальчика. Сидели они на полу, на дзабутонах, раскинутых по бежевому ковру с цветочным орнаментом. Сбоку от доски, прислонившись спиной к стене, сидела Анеко, одной рукой придерживая завернутого в толстое стеганое одеяло Ренджи, во второй держа небольшую книжку. Впрочем, читать она не пыталась, следила за ходом игры. Бьякуя полюбовался на эту идиллию, мимоходом подивился, откуда в его доме это странное одеяло, по толщине не уступающее матрасу, и закрыл седзи. Хисана собралась было бросить партию на середине, бежать встречать мужа, но молодой дайме покачал головой, опускаясь рядом с Анеко. Внимательно посмотрел на доску. Рока выигрывал.
- Три – один в пользу Торами, – шепнула ему старшая жена. Бьякуя улыбнулся краешками губ, устроился поудобнее. Было спокойно и уютно.
В фусума тихонько постучали, приоткрылась створка, служанка, стоя на коленях, поклонилась. Анеко, не желая нарушать умиротворение момента, поманила ее пальцем. Девушка вскинула вопросительный взгляд на господина, тот качнул головой, мол, заходи. Ведь и вправду разговор через всю комнату казался сейчас излишним. Анеко шепотом говорила:
- Господин дома, вели подавать ужин. Для Гинрея-доно приготовьте травяной чай. Уборку закончили?
- Да, госпожа, – почтительный поклон. – Прикажете отнести мальчика?
- Я сам, – вмешался Бьякуя.
С ним никогда не спорили, и сейчас это играло ему на руку. Он и себе самому не очень-то признавался, что держать на руках ребенка – приятно. По непонятной причине дайме испытывал к этому красноволосому пацаненку слабость. То ли потому, что спас мальчишку, то ли потому, что благодаря ему стряхнул с души груз наносных, надуманных запретов, согласно которым честь Дома страдала едва ли не от любого поступка и шага.
Рукия досадливо хмыкнула, проиграв. Увидела дайме и поклонилась. Бьякуя улыбнулся ей устало и тепло – девчонка была совсем не похожа на старшую сестру характером, но так походила на Хисану внешне, что молодой человек помимо воли видел в ней свою любимую в детстве. А еще он знал, что его отношение к Рукии важно для Хисаны. Ради нее он готов был любить кого угодно, хоть пустого, вздумай младшая жена завести монстрика в качестве питомца. При этой мысли Бьякуя непроизвольно нахмурился, пресекая неподобающие мысли. А то ведь если старшая жена догадается, что он сейчас представил, то приведет на поводке из лабораторий ее сумасшедшего тайчо какую-нибудь образину, за ней не заржавеет. Еще и удовольствие получит от проделанной работы и от творческого процесса на пару с чокнутым ученым. Воображение нарисовало Анеко и Куроцучи, вооруженных скальпелями, но картинка вызвала не ужас, а приступ веселья.
Продолжая хмуриться, чтобы женщины не догадались о его фантазиях, Бьякуя взял ребенка из рук старшей жены.
- Ему не жарко? – тихо спросил у Анеко, рассматривая порозовевшие щеки мальчишки.
- У тебя тут было прохладно, – объяснила девушка, поднимаясь, – мы его и закутали, пока комната не прогрелась.
- У него температура, – Бьякуя вспомнил, как в детстве няня целовала его в лоб, чтобы удостовериться, нет ли у маленького господина жара, и прикоснулся губами ко лбу Ренджи. И почувствовал, как напряглось тельце в его руках.
Отстранился, заглядывая в кокон из ткани. На него с немым ужасом смотрели расширенные карие глаза. Мальчишка явно не понимал, что происходит, кто этот человек, что держит его так крепко, – и боялся.
- Тихо, тихо, – проговорил Бьякуя насколько мог мягко. – Все хорошо, никто тебя не обидит.
Детские губы задрожали, мальчик пошевелился, но оказался так плотно закутан в одеяло, что не смог выпутаться. Он втянул голову в плечи и зажмурился. Из уголков глаз покатились слезы.
- Анеко! – как-то беспомощно позвал Бьякуя. Жена уже стояла рядом, гладила мальчишку по растрепанным волосам. В локоть ей сопела подоспевшая Рукия, рядом топтался Рока. Хисана подошла с другой стороны, положила ладонь мальчику на лоб.
- Ну что ты, Ренджи, – успокаивающе проговорила она. – Ну чего распереживался? Все ведь хорошо. Никто тебя не обидит, никто не сделает ничего плохого. Ты только посмотри, сколько нас – мы тебя защитим.
Тихий нежный голос, ласковые слова, осторожные и очень приятные прикосновения немного успокоили ребенка. Он приоткрыл глаза, недоверчиво рассматривая окруживших его людей. Две девушки, очень похожие и очень хорошенькие, одна старше, другая младше, глазастый парень с высоким хвостом на макушке, еще одна девушка, тоже очень красивая… И темноволосый молодой мужчина, который держит его на руках.