Надо сказать, что количество капитанов Готей-13 на детском празднике в поместье Кучики подозрительно напоминало внеплановое собрание у Командора. И если Унохана Рецу и Куроцучи Маюри уже были привычными гостями в доме рокубантай-тайчо и его семьи, то Укитаке, Кёраку и Зараки казались здесь странными и неуместными. Однако госпожа старшая невестка так не считала: по ее мнению, если приглашать малышку Нанао, то и ее капитана – тоже. А если приглашать Кёраку, то как сделать это без Укитаке – они ведь друзья? Тем более, что Укитаке – сэнсэй обожаемого господина мужа! Присутствие Зараки более чем обосновано – он ребенка привел! И не важно, что «ребенок» уже не первый год служит в Готей лейтенантом. Анеко уперлась: раз Кусаджиши Ячиру выглядит на шесть лет, ведет себя как шестилетка и поглощает сладости с энтузиазмом шестилетнего ребенка, значит, она такая и есть, а лишать малышку праздника – грешно! Ну подумаешь, шумная, бесцеремонная, местами даже нахальная, зато счастливая!
К слову, Зараки тоже малость обалдел от ярких огней, вспышек фейерверков и гама детских голосов. Выпустил свое розовое сокровище в гущу разновозрастных стервецов, хлопнул стопку – как он думал! – сакэ, крякнул и отполз на энгаву.
- Смешной, наивный человек! – фыркнула ему вслед Анеко. – Вот детишки попрыгают вокруг ёлки и пойдут играть в снежки. Как вы думаете, в кого первого попадет Ячиру?
Гинрей покосился на нее, разрумянившуюся, с весело горящими глазами, и ничего не ответил. Хорошо, если снежком в морду Зараки засветит Ячиру, а не кто-нибудь из благородных малышей, которых здесь тоже хватало. В гости на «детский утренник», начавшийся часов в пять вечера, внук со своими стукнутыми женами пригласили и тех из вассалов обоих Великих Домов, у кого были дети до восемнадцати. С детьми, разумеется! Короче говоря, в зале было не продохнуть.
Всего через пару часов пожилой гэнро обнаружил, что старшие представители благородных фамилий вовсю теряют лицо в обнимку с устрашающе благодушным капитаном двенадцатого отряда, оказавшимся страстным любителем заморского алкоголя, к коему незаметно и очень быстро пристрастил почтенных отцов семейств. В кругу высокородных дам, пыхтящих в церемониальных многослойных кимоно, внезапно обнаружилась блондинка с пышными формами – лейтенант десятого отряда. Гинрей покрутил головой и понял, в чем дело: среди подростков он заметил белоснежные вихры четвертого офицера того же отряда. Мальчишка хмурил брови, напускал на себя серьезный вид и изо всех сил изображал полнейшее безразличие к экзотическим сладостям. Безуспешно, впрочем, ибо с одной стороны к юному Хицугаи подкрадывалась Рукия с куском торта наперевес, с другой подступали объединенные силы Ренджи и Ячиру, вооруженные карамельной картечью… Иными словами, Тоширо уже проиграл, но пока еще об этом не догадался. Рангику же вела успешные маневры по спаиванию мамаш и раскрепощению воспитанных девиц – до полного улета… Хорошо хоть, что капитана своего потеряли по дороге, а то бедлам вышел бы еще более знатный.
В сторонке от взрослых, увлеченных импортными деликатесами, распускали павлиньи хвосты мальчишки постарше. Впереди, гордо выпрямив спину и вскинув голову, выпячивал грудь Торами Рока. Его «свита» из подростков синхронно повторяла за маленьким дайме. Представление давалось для единственного зрителя – Исэ Нанао. Лейтенант восьмого отряда замерла со стаканом лимонада в руке и продумывала отступление от окруживших ее благородных юнцов. В очках отражались россыпи конфетти и проблески шокового состояния. Отиравшиеся поблизости отроковицы высокого происхождения источали флюиды зависти и неподобающего любопытства.
- Снежок! – под потолок взвился голосок лейтенанта Кусаджиши. – Пора играть в снежки!!!
Хицугаи Тоширо, набычившийся было, облегченно расслабил плечи. А зря! Мгновенно сориентировавшаяся Нанао схватила его за рукав и утащила в распахнутые седзи. Гикающая вереница детей и подростков вылилась из помещения. В зале стало непривычно тихо, зато двор и сад взорвались воплями и смехом.
- Хана́, – меланхолично проговорил взявшийся непонятно откуда возле деда Бьякуя. – Хана саду.
- Сам виноват, – проворчал Гинрей. – Ты где был, парши… в смысле, светлый дайме?
- Звал Сой Фонг в гости, – усмехнулся паршивец, он же светлый дайме, он же родной внук, потирая щеку. Возникшая рядом капитан второго отряда изысканно откусила от тортика и прожгла коллегу острым взглядом.
- Мое почтение, Гинрей-доно, – сухо произнесла она. – А у вас тут… миленько.
- Кампай! – возвестила Рангику, повисая на капитане шестого отряда. – Кучики-сан, а почему вы раньше таких праздников не устраивали?
- Повода не было, – каменея лицом, ответил Бьякуя официальным голосом. И исчез.
- У-у-у! – возрадовалась нетрезвая Мацумото. – Салочки!
От материализовавшегося на веранде Бьякуи бесстрашный Кенпачи шарахнулся, как от взрывающейся шутихи.
- Уф! Кучики, это ты!
- Вы ожидали кого-то другого, Зараки-тайчо?
- Я вообще никого не ждал!
Бьякуя посмотрел на веселящихся детей, мокрых насквозь от снега и пота. Спрятал усмешку.
- Надеюсь, лейтенанту Кусаджиши понравится праздник, – произнес он самым ровным голосом, на какой был способен. Зараки посмотрел на него с удивлением.
- Ну хватит уже, а? – предложил капитан одиннадцатого отряда. – Малявке не то, что понравится – она уже в полнейшем аху… э-э-э… восторге. Вот не знаю только, как ты ее теперь отвадишь от дома.
- Даже не подумаю, – пожал плечами молодой капитан.
- Ну и сам дурак, – вздохнул Кенпачи. – Слушай, Кучики… А что такое было в тех стопариках?
Бьякуя выгнул бровь, мазнув по коллеге ироничным взглядом.
- Давайте спросим у госпожи супруги моей, Зараки-тайчо. Я, признаться, не очень вникал в то, что изобрели госпожа Анеко на пару с Куроцучи Маюри.
На вытянувшуюся физиономию Зараки приятно было посмотреть.
Пожалуй, они бы и вправду отправились выяснять, что княгиня Кучики и псих-одиночка выгнали через гигантский перегонный куб, царивший в 3Q-лаборатории, но тут в лицо капитану одиннадцатого отряда впечатался снежок. Хорошо, что ком снега залепил тому глаз, не прикрытый повязкой, иначе Бьякуя рисковал разрушением образа неприступной холодности – пока шипящий сквозь зубы Зараки вытирал лицо, Кучики-тайчо боролся с приступом смеха.
- Ржешь? – поинтересовался Кенпачи, отплевываясь.
- Ни в коей мере, – заверил Бьякуя, отворачиваясь. Не смеяться в голос было очень тяжело.
- Ну, и кто тут у нас такой неосмотрительный? – рык Зараки раздался уже из толпы детей.
- Кен-тян! – розовая макушка возникла над украшенными бубенцами патлами капитана. – Ренджи подбил Кен-тяна! Теперь Кен-тян водит!
- Дудки, – возразил Кенпачи, за шкирку поднимая Ренджи на уровень своих глаз. – Это ты такой меткий?
Красноволосый пацаненок яростно сопел носом и пытался выглядеть уверенным и спокойным, что практически невыполнимо, кода тебя держат на весу. Извиняться он не хотел, оправдываться не видел смысла.
Кенпачи вопросительно посмотрел на висящую у него на плече Ячиру.
- Ага! – согласилась та. – Мне тоже нравится! Берем!
- Слышишь? – шинигами легонько тряхнул Ренджи. – Вырастешь – пойдешь ко мне в отряд служить.
Ой-ой, подумал услышавший это Бьякуя, испортят нам ребенка!
- Кучи-и-ики-сан! – развеселая лейтенант десятого выпала из седзи прямо на хозяина дома. – Дайте я вас поцелую! Такой праздник!..
Бьякуя закатил глаза, пока никто не видит, и со словами «Я женат!» укрылся за спиной вышедшей на энгаву Хисаны. Защита выглядела хрупкой и слабенькой, но от пьяной Рангику спасала.
- Очки!!! – испуганный девичий визг разнесся над вечерним садом. Оказывается, неугомонная Ячиру придумала аттракцион – подкидывание в воздух Кен-тяном всех желающих – и жертвой развлечения стала зазевавшаяся Нанао. – Вы мне очки сломаете!