- Да нет, – задумчиво и неторопливо отозвалась та. – Банкай призываю.
У Айзена слегка расширились глаза. Он был очень сильным шинигами, в Уэко Мундо стал еще сильнее, но никогда и нигде он не слышал, что банкай можно призвать молча, не вынимая занпакто из ножен. Анеко дала ему приблизительно четверть секунды на осознание, и тут на сцену выступила Тора.
Девушка и тигрица много тренировались. У Анеко по-прежнему были проблемы с зандзюцу, и она пока даже не начинала мечтать о кендо, но вот взаимопонимание со своим мечом у нее было. Тора и так была одним из самых мощных занпакто, но в союзе с шинигами обрела еще и способность к творческому мышлению. Звуковая волна на запредельных частотах вырвалась из лезвия. Но, вопреки всем законам физики, не рванула в разные стороны, а собралась в почти видимый луч и ударила в противника. Вероятно, будь у него побольше времени, Айзен успел бы выставить барьер. Или уклониться. Или контратаковать. Или придумать еще что-то. Но прелесть звука в том, что у него нет материальной составляющей, особенно у звука, порожденного мистическим оружием. Кеккай там или не кеккай, а Хогиоку треснул. Камень уже слился с телом бывшего шинигами и передал тому многие свои свойства, поэтому вместе с кристаллической структурой этого полезного, но коварного изобретения посыпались и молекулярные связи в клетках тела. Когда у тебя практически закипает мозг, некогда выставлять защиту. Айзен рухнул на землю, где стоял.
- Хм, – произнес появившийся Ичимару. – А я думал, он сразу рассыпется на духовные частицы.
- Ну вот еще! – фыркнула Анеко. – Так лучше. Если бы он развоплотился, то переродился бы. В мире живых или у нас. Вырос бы, снова прошел путь от рядового шинигами до супер-пупер злодея, и снова-здорово! Много возни.., – говоря это, девушка перегнулась за каменный выступ и достала чемодан с экспресс-лабораторией. Открыла, придирчиво изучила содержимое. – Так, фиксатор… блокатор… как думаете, Ичимару, мыслительные процессы тормозить будем?
- Желательно, – кивнул двойной агент.
Они почти закончили консервацию обездвиженного Айзена, когда с небес раздалось лихое «Гецуга Теншо!» и по пленнику садануло неповторимой техникой Куросаки. Хвала ками, хоть своих он не задел!
- Твою мать, Ичиго! – заорала Анеко. – Всю работу мне похерил!
- Я вас защитить хотел! – возбужденно проорал в ответ мальчишка.
- Ты разбил фиксирующий купол! А если бы этот говнюк был еще в сознании? Ты бы его освободил!
- Упс… – Ичиго пристыжено потупился. – Я ж не знал…
- Дети, – раздраженно шипела княгиня Кучики, спешно диагностируя Айзена. Гин сдавленно хихикал. – Сначала делаю – потом думаю! Оч-чень эффективная тактика, ну просто зашибись, какая эффективная! Так, – девушка резко выпрямилась, – на повторную консервацию времени нет. Мало ли, вдруг очухается, от этого гада всего можно ждать. Отошли оба, – приказала она Ичимару и Куросаки, вынимая из чемодана некий флакончик с мутной жидкостью. – А то еще заденет…
Бывший капитан ухватил зазевавшегося риоку за рукав и отволок на десяток шагов. Он-то служил в Готее и слухи про старшую жену рокубантай-тайчо и ее способность уживаться с чокнутым профессором помнил. От действий представителей двенадцатого отряда и правда лучше держаться в сторонке. Анеко между тем натянула резиновые перчатки, очень аккуратно откупорила флакон и пипеткой капнула его содержимое на лоб Айзену. Мгновенная вспышка, легкий дымок… На первый взгляд с поверженным предателем ничего не произошло. Гин выждал для верности полминутки и подошел. Куросаки прискакал следом. Мальчишку безмерно бесило, что мерзкий лис Ичимару вроде как им командует, но Анеко-сама не возражала, не спешила того арестовывать, и парень решил довериться ее интуиции.
- Вы уверены, Кучики-сан? – озабоченно спросил Гин.
- Вполне. Заклинание стазиса мы с тайчо опробовали не единожды, и еще множество раз усовершенствовали. Он, – девушка кивнула на неподвижного Соуске, – останется в таком виде. А что с ним делать дальше, решать уже буду не я. И слава ками! Ну что, господа шинигами? Двигаем в двенадцатый? Надо это чучело поместить в изоляционный барьер, пока остальные не подтянутся.
Ичимару вздохнул и взвалил тело Айзена себе на плечо. Они неспешной походкой направились в центр Сейретея. Анеко и Гин вели светскую беседу, а Ичиго понуро тащился следом и пытался понять, почему уважаемая «мама Анеко» – именно так первую жену Бьякуи называли и Рукия, и Ренджи – разговоры разговаривает с этим моральным уродом вместо того, чтобы дать ему по башке. Через пару минут мальчишка догадался прислушаться.
- …вряд ли сможете, – говорила девушка. – Совет 46-ти пока еще не полностью укомплектован, но уже заседает. Решать вопрос с вами, вероятно, будут не капитаны.
- Я понимаю, – кивнул Гин.
- Тайчо, разумеется, фиксировал все сведения, поступавшие от вас, да и Командор в курсе, что вы не предавали Готей-13. Но он очень зол. Да и другие считают, что затевать такую авантюру в одиночку было рискованно.
- Я не знал, кому можно доверять, – вздохнул Гин. – Пособниками Айзена могли оказаться многие. Ручаться я мог только за генерала, но он, во-первых, не стал бы меня слушать, приди я к нему тогда, в самом начале. Или стал бы, но вы же знаете, как он действует! Никакой стратегии, сплошная сила и прямые удары! Да и потом… А ваш муж, уж простите, просто не стал бы со мной разговаривать.
- Значит, в Кучики-тайчо вы тоже были уверены? – усмехнулась Анеко.
- Ну-у-у, Анеко-сан! Все же знают, что клан Кучики – самый благородный из всех Великих!
Девушка фыркнула.
- Ичимару, а вы, оказывается, тако-о-ой наивный! – насмешливо протянула она, пародируя самого Гина. Тот скептически скривил губы. – Вещи не всегда такие, какими кажутся! Люди тоже. Вы вот… От вашей манеры разговаривать Рукию трясет, а у Бьякуи ломит зубы. Но когда вы не кривляетесь, с вами приятно иметь дело.
- Спасибо на добром слове, – проворчал Ичимару, отводя глаза.
- Не обижайтесь, – старшая княгиня Кучики весело рассмеялась. – Вот сместят вас с должности капитана, понизят до рядового – я вас к себе в лабораторию заберу, мэнээсом.
- К-к-кем? Меносом?!
- Младшим научным сотрудником. Будете мне ингридиенты для омолаживающих кремов смешивать. Или орешки крошить, для тортиков.
- Вам лишь бы поиздеваться, – притворно вздохнул Гин.
- Да ни в одном глазу, – заверила его Анеко.
- Ладно, – согласился недопредатель. – Пойду к вам в лаборанты, но только если пообещаете, что Куроцучи-тайчо меня на опыты не пустит.
- Я постараюсь…
Слушая шутливую перепалку, Куросаки Ичиго начинал понимать, почему все семейство Кучики кажется ему слегка с приветом. Мало того, что у каждого из них свои тараканы, так это еще и заразно! Вот взять его самого: пока они топали от места драки с Айзеном до лабораторий, мальчишка перестал ненавидеть предателя Ичимару и даже проникся к нему некоторым сочувствием. Еще бы – тому грозило всю оставшуюся вечность служить у Маюри!
Кстати, именно так и произошло. Разумеется, Совет 46-ти попытался засадить Ичимару Гина в Улей, но под давлением свидетельств уважаемых капитанов, самого Командора и отдельно взятых представителей аристократии вынужден был ограничиться лишением звания и десятком лет строгого контроля. И Анеко действительно убедила Куроцучи взять Гина в двенадцатый отряд! А всего через два месяца весь клан Кучики совместно с Бюро Технологического Развития строили коварные планы и сложные комбинации, результатом которых должны были стать примирение и помолвка Ичимару Гина и Мацумото Рангику. Но ни о свадебной кампании, ни о девичнике, который княгини Кучики закатили для своей хорошей знакомой, в семейной хронике не написали, как будто ничего подобного и не было.
Бьякуя перелистнул сразу несколько страниц. Усмехнулся, краем глаза заметив пометку о нападении рейгаев. По сути, в тот раз шинигами не победили – души-плюс сами полегли в попытке остановить своего свихнувшегося создателя. Этот период дайме помнил потому, что в те дни часто испытывал удивление. Во-первых, его копия была настолько надменной и черствой, что капитан засомневался в себе самом: неужели он – такой?! Или таким его воспринимают окружающие? Вроде бы не в этом дело, ведь для создания рейгаев сумасшедший ученый использовал естественные следы реацу… Ответ так и не был найден. Во-вторых, не столько удивила, сколько разозлила Анеко: эта… умная женщина, дай ками ей здоровья и долголетия!.. на пару с Гином осталась в лабораториях своего отряда и партизанила там. К слову, геройство это было абсолютно бессмысленным, разве что Куроцучи и Урахара, готовя к финальному выходу придурковатого Кона, не испытывали недостатка в кофе и плюшках. Позже Урахара ябедничал Укитаке, что госпожа княгиня так на него смотрела, что большинство приготовлений он вел, сидя под столом – прятался. И в-третьих, до глубины души поразила тихая, нежная Хисана. Когда Бьякуя-рейгай заявился в поместье и с ходу наказал кинувшихся обниматься детей за непочтение, кроткая девушка с дивным взором поклонилась и ушла. Отправила обиженных детей к дедушке, то есть в отдаленную часть поместья, отослала слуг и вернулась. Со скалкой.