В своем бомбоубежище я бегала из угла в угол. Нельзя молодой девушке жить с молодым мужчиной под одной крышей! Нельзя… хотя… нельзя… а какой у него все-таки пресс.. нельзя! Я чувствовала себя собакой, которой настойчиво говорят “Фу!” на аппетитный кусок мяса. Но больше всего меня беспокоил тот факт, что я откровенно пускала слюни на мужчину матери. У меня было, есть и будет правило - никаких связей с женатыми. Пожалуй, в детстве я перечитала книг. Но ладно бы Вадим был просто женатым привлекательным мужчиной во цвете лет, так ведь он мой отчим! Как же это все противно…
Пробежав как минимум кругов двадцать, приняла решение. На Вадима не реагировать - это раз, не вести себя как последняя девственница, ну подумаешь, посторонний мужчина увидел мой лифчик, не смертельно же, хотя меня от этого и коробит - два, по возможности найти себе мужчину как можно скорее, права Камилла, забывать про секс просто так чревато - это три. Важно кивнула отражению в зеркале - все, нам не страшен серый волк в шкуре отчима. С высоко поднятой головой начала одеваться к завтраку.
Но долго с высоко поднятой головой не проходила. Стоило Вадиму войти в столовую, где уже все собрались на последний совместный завтрак, как моя голова сама собой уткнулась в тарелку, а тело едва не съехало под стол.
- Видимо это твое, - Вадим коварно улыбнулся, демонстрируя всем присутствующим мою деталь одежды, - Лиза.
Никогда еще я так не краснела. Помидоры отдыхают.
- Эээ… а… ну…
- Я что-то пропустил? - поинтересовался ничего непонимающий Владлен. Он переводил взгляд с меня на Вадима, иногда успевая коситься на безмятежно улыбающуюся Изольду Карловну. Домработница будто не обращала внимания на развалившегося прямо возле ее ног добермана.
- Не пропустил, а проспал, - деловито сообщил брату Вадим. - Кто рано встает, тому, как известно, Бог подает… Не всегда, конечно, подает то, что хочется, вот как мне, например. - При этом он еще раз с интересом осмотрел лифчик.
Я чуть не застонала.
- Это точно не мое, - как бы между прочим себе под нос сказала Изольда Карловна, но услышали ее все. У Вадима заискрились глаза, а Владлен старательно набивал щеки, у него едва не текли слезы от сдерживаемого смеха. Тролли несчастные!
- Уверены? - уточнил мужчина.
Изольда Карловна важно кивнула. Тут весь этот балаган мне надоел. Встала из-за стола и потребовала:
- Отдай!
- Возьми.
Я подошла ближе к Вадиму, но этот тип перекинул вещицу в другую руку. Потянулась, но Вадим опять поменял руку. Разозлившись, все-таки лифчик вещь достаточно интимная, стукнула мужчину по руке, в которой он сейчас держал то, что принадлежит мне. Завязалась борьба. В результате каким-то образом я оказалась в кольце его рук. Он смотрел снизу вверх. Нехорошо смотрел, будто перед ним что-то очень интересное и в то же время крайне нежелательное.
- Вадим, отдай уже. - Владлен смотрел на брата совершенно серьезно, никаких смешинок во взгляде. Старший брат повернулся к младшему. Минута полной тишины, даже не гремела посудой Изольда Карловна, и Вадим выпускает меня, сунув многострадальный лифчик.
Я была сыта по горло. Гневно оглядев мужчин, которые завтракали как ни в чем ни бывало, посмотрела на Вадима и выпалила:
- Фетишист! Извращенец!
И обиженно ворча, потопала к себе.
Владлен, нацепив поводок на Германа, уехал к друзьям тем же утром, сразу после завтрака. Перед этим он пришел ко мне попрощаться, в результате чего потом едва смог вытащить из комнаты добермана, упирающегося всеми лапами. Была бы я чуть посентиментальнее, то подумала бы, что пес так не хотел со мной расставаться, что даже восстал против хозяина, но я реалист - Герману просто нравилось стращать меня время от времени и рычать на Изольду. Наконец выгнав добермана в коридор, Владлен махнул мне рукой и они ушли. Я глубоко вздохнула. Свобода!
Уехали ли все остальные я не знала, но тишина стояла такая… Радостно потерев руки, принялась за работу. Время - деньги.
Два дня я пребывала в абсолютной тишине. Как уходил и приходил ли домой Вадим, мне было глубоко все равно, и так как я слишком долго была не одна, то моментально забыла о его существовании. Я включала музыку, пела, иногда даже танцевала, не смотря на то, что мои телодвижения больше походили на тяжелые потуги древнего зомби сделать шаг. Вечером второго дня я готовила себе ужин, пританцовывая у плиты и подвывая игравшей на всю квартиру песне:
- Sing once again with me
Our strange duet…
My power over you
Grows stronger yet…
Тогда я еще не знала, что эти строки, вчитайся я в них внимательнее, могли бы многое объяснить. В тот момент я активно двигала тазом, жарила мясо и совершенно не ожидала никакой подлости от жизни.
- Хорошо поешь.
Сковорода едва не полетела на пол вместе с мясом. Сердце испуганно забилось о ребра.
- Нельзя так подкрадываться!
Вадим потер щеку.
- Не подкрадывался я, ты просто увлекалась, не услышала, как я убавил звук. - Мужчина показал маленький пульт от колонок. - Что готовишь?
Зло покосилась. Мало того, что увидел мои дерганья, напугал до смерти, теперь еще и на ужин напрашивается!
- А что? - спросила агрессивно.
- Есть хочу.
- Так сделай себе поесть.
- Но ты же готовишь и ты женщина.
- Какое ценное наблюдение! - закатила глаза. - Тот факт, что я женщина, совершенно не значит, что я должна для тебя готовить…
- Но именно ты дала недельный отпуск Изольде Карловне, с тебя плата за неудобства.
Хитрый жук. Нет, хитрый саранча. Не дождавшись ответа, он как-то тяжело опустился на стул, ослабил галстук и провел по лицу, точно надеясь снять усталость мановением руки. Выглядел он не очень. Тут мое человеколюбивое сердце дрогнуло. Ругаясь со своими тараканами, я поставила сковороду на приготовленную для нее подставку, достала две вилки. Вадим потянулся за одной, но я отошла.
- А руки? - нахмурилась.
Мужчина вздохнул, вложив в этот вздох всю печаль голодного человека.
- Руки!
- Иду, иду.
Чувствуя себя победительницей, уселась поближе к еде. Вернулся Вадим, и мы приступили к ужину.
Честно старалась не пялиться на соседа, но получалось это из рук вон плохо. В голове бродили самые разные мысли. Почему я не собрала вещи и просто не вернулась в свою берлогу? Никаких тараканов там больше нет, тишина, покой… Но нет же! Осталась здесь и сижу, ем приготовленный мной ужин вместе с подозрительным типом, что стал мне отчимом. И еще - мне нравится смотреть на этого непонятного мужчину. Даже сейчас, когда он есть. Делает он это, кстати, как и все прочее, как я совсем недавно заметила, красиво и аккуратно. От таких мыслей аппетит пропал.
- Убедилась, что я не ем младенцев, запивая их кровью девственниц, а питаюсь самой обычной пищей? - неожиданно подал он голос.
- Нет. Я же не знаю, что за соус ты взял из холодильника.
Он ухмыльнулся.
- Хочешь попробовать?
- Спасибо. Не буду рисковать.
Вадим продолжил трапезу. А я тоскливо уставилась в окно. Что делать, как дальше быть?
- Я хочу, чтобы ты перестала смотреть на меня так, как смотришь с момента нашей с твоей мамой женитьбы. - Уставилась на него. - Вот, я про это и говорил. - Мужчина отложил в сторону столовые приборы. - Предлагаю сделку.
Вздохнула. Снова белый флаг. Неприлично будет в ответ показать черную бандану.
- Окей. Что ты хочешь?
- Узнать друг друга поближе. Ты убедишься, что я не волк в овечьей шкуре и я, наконец, не буду повсюду натыкаться на твой подозрительный взгляд. Не то чтобы это причиняет мне неудобства, но твою маму огорчит, если мы не справимся с этим до ее приезда.
- А если даже после “близкого” знакомства я не изменю своего мнения, то что тогда? - вредничаю, знаю, но ведь так хочется!
На пару секунд он задумался.
- Там посмотрим.
Теперь задумалась я. Как бы мне не хотелось ответить отказом, все же понимала, что он прав. Прав от первого и до последнего слова. Мать расстроится.