В это время Драйвер включил форсаж. Кат недовольно взвыл и, набирая обороты, понесся прочь. Вскоре расстояние заметно увеличилось. А еще через какое-то время погоня прекратилась. Драйвер сбавил ход и повел машину с обычной скоростью.
Всю ночь и весь последующий день ехали без приключений. Мастер Тан оставался на платформе и сидел, раскрыв ладони небу. Циклопы пребывали в кабине, а девушка занималась малышом. Она чувствовала невыносимую жажду, но, повинуясь непонятной прихоти старика, не притрагивалась к воде. От еды Ли тоже решила отказаться. Пусть знают, на что способна Когтистая.
Местность за бортом кузова заметно ожила. Безжизненные земли исчезли, уступив место покрытым деревьями холмам. В полдень Кат въехал в узкий проход, по бокам которого возвышались каменистые россыпи. Циклопы сразу почувствовали присутствие людей засевших по обе стороны ущелья и вскоре по кузову машины забарабанили автоматные пули. Им ответил пулемет, за которым находился Тан. Стэн прикрывал старика со ступеньки кабины. Драйвер снова включил форсаж и погнал Кат по ущелью, но за поворотом пришлось сбавить ход и остановиться. Проход был перегорожен искусственно созданным завалом, на камнях которого стоял высокий, крупный мужчина, облаченный в простые одежды из грубо выделанной кожи. На бритой голове бандита виднелись большие солнцезащитные очки, закрывающие чуть ли не пол-лица. А в руках покоилось двадцати зарядное автоматическое ружье, которое было направлено прямо в лобовое стекло Ката, и имело весьма внушительный калибр.
— Переговоров захотел, каналья, — прорычал Стэн. — Сейчас я ему устрою переговоры.
Громила спрыгнул на землю и, повесив на плечо тяжелый автомат, направил его дуло на бандита. После чего стал приближаться к завалу, чувствуя, что сам находится под прицелом десятков стволов. Разбойнички стояли по обе стороны расщелины и держали на мушке не только Стэна, но и старика, сидевшего на пулеметной площадке.
— Ты кто такой? — Громила подошел к завалу и грозно смотрел снизу на возвышающегося над его головой бандита.
— Здесь вопросы задаю я, — последовал ответ. — Разоружитесь, покиньте машину и проваливайте. Тогда останетесь целы.
— Позволь угадать, что будет, если мы не разоружимся, — усмехнулся Стэн. — Что же будет? Наверное, вы нас убьете.
— Ты весьма догадлив, Циклоп. Я рад, что в твоей голове сохранились хоть какие-то извилины, — бандит сдернул очки и уставился на Громилу единственным искусственным глазом, который светился инфракрасным лучом, напоминая глаз самого Стэна, только в несколько другом исполнении. Вторая глазница трансгена была пуста и обрамлялась несколькими глубокими шрамами.
— Глазам своим не верю, — продолжал издеваться Громила. — Передо мной один из тех кретинов, что называли себя Грифонами. Как он тебе — мир в компьютерную сетку? Это не я часом прострелил твое живое очко при битве у Порта Пири?
— Ты себе льстишь, Циклоп, — бандит обнажил грудь, на которой висело ожерелье из микрочипов. — Здесь семнадцать железок, которые я достал из черепов твоих соратников.
— Сука, — палец Стэна автоматически нажал на курок.
Грифон ожидал выстрела и без труда от него увернулся. В прыжке он успел пальнуть в Громилу из ружья. Но Стэн в свою очередь тоже уклонился от пули.
Тан лишь почувствовав, что снова начнется стрельба, вскочил на ноги и выбросил растопыренные ладони в сторону. Из его запястий с треском вырвались десятки разрядов, которые разили стоявших по обе стороны от прохода бандитов.
Драйвер пристегнул к своему протезу специально подогнанный автомат и, выпрыгнув из кабины, тоже открыл огонь по разбойникам. Механик проявлял завидную для его искалеченного тела прыть. Он резво двигался, перекатывался по земле, а потом вообще залез под брюхо своего боевого коня и, оставаясь недосягаемым для противника, принялся вести отстрел разбегающихся бандитов.
Тана в это время ранило в плечо, но он продолжал метать огонь и молнии, до тех пор, пока не испепелил всех головорезов Грифона. Самого Грифона достал Стэн, подранив своего давнего врага в ногу. Громила подошел к корчившемуся на груде камней бандиту и с силой сорвал с его груди ожерелье.
— Война давно кончилась, брат, — миролюбиво произнес Циклоп. — Пора, наконец, это понять.
Перетянув окровавленную ногу Грифона, Стэн разомкнул крепко сжатые челюсти бандита своим десантным ножом. Оставив нож в зубах раненного, он принес аптечку и ловко орудуя скальпелем, извлек из пораженной ноги пулю.
— Кость повреждена, — сказал Стэн Грифону. — Но, думаю, ты сможешь с этим справиться. Регенерация у тебя посильнее моей будет.
Тана тоже прооперировал Драйвер. После чего засунул в кузов, передав под опеку Ли. Сам же пошел разбирать завал и вскоре Кат снова тронулся в путь.
Всю ночь Ли присматривала за бесчувственным телом старца и всерьез стала опасаться, что Тану пришел конец. Она забарабанила в переборку кабины, требуя остановить машину. Драйвер послушно застопорил двигатель, а Стэн вышел из кабины и открыв двери кузова, вопросительно посмотрел на Ли.
— Он умирает, — прошептала девушка, обращаясь к темному профилю Громилы.
— Успокойся, — сказал Стэн. — К утру, он будет, как новый. С ним такое не в первой.
На восходе солнца старик действительно пришел в себя и стал уплетать синтезированную пищу, напоминающую студень.
— Я голодный, как слон, — сказал Тан девушке. — Ты бы тоже перекусила.
— В еде содержится вода, — парировала Ли. — Ты же запретил мне ее пить.
— Верно, — согласился старик. — Тогда не ешь.
Ли изнывала от жажды и голода. Но кроме всего ее мучило острое любопытство. Девушка твердо решила его удовлетворить. Во всяком случае, задавать вопросы ей не запрещали. Дождавшись, когда старик закончит трапезу, Ли спросила:
— Как ты можешь создавать шары?
Утоливший голод Тан явно подобрел и решил не уходить от ответа.
— Шар — сгусток энергии, — принялся объяснять он. — В физическом смысле мы все — энергия, и все, что есть в нас и вокруг нас, сделано из энергии. Мы все — часть одного огромного энергетического поля. Вещи, которые мы считаем материальными и независимыми друг от друга, в действительности, являются лишь различными формами единой энергии… Ты это понимаешь?
— Мудрено, конечно, но понятно.
Старик удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Энергия вызывает колебания, которые имеют разную частоту и, таким образом, приобретают разные качества. Колебания, в свою очередь, возбуждаются мыслью, ибо мысль — это тоже энергия, только наиболее ее тонкая форма. Но все формы энергии взаимосвязаны и, в той или иной степени, влияют на материю, а материя — это та же энергия. Ведь вещи кажутся материальными лишь на уровне восприятия нашими физическими чувствами. Однако на более тонких уровнях материя имеет форму маленьких и еще меньших частичек, которые, в конце концов, оказываются чистой энергией…. Какой вывод?
— Мысль материальна, — девушка, не задумываясь, выдала давно знакомый ей постулат.
— Или наоборот, материя и мысль — это две формы энергии…. Вот почему своей мыслью мы можем менять структуру материи…. Если правильно изменить окружающий нас эфир, мы можем вызвать реакцию окисления, а проще говоря — огонь. Или выделить два разнополярных заряда и получить разряд статического электричества, называемый молнией… Мы можем даже менять структуру более плотной материи. И скоро тебе предстоит первый опыт воздействия на материальную составляющую морской воды.