– И затворничество, по вашему, глупо?
– Да. Какой смысл сидеть всё время взаперти.
– Не могу согласиться, но ладно. Скажите, с мисс Гарднер не происходило ничего интересного?
– Интересного? Смотря, что вы считаете интересным.
– Рассказывайте, не увиливайте.
– Ладно. Где-то недели две тому назад она говорила, что к ней в квартиру кто-то пробрался, когда она была на работе.
– Что-нибудь украли?
– Нет. Взяли какую-то ерунду. Фото, то ли платок, то ли какую-то такую ткань. Ещё ливчик украли. Извращенцы какие-то.
– А что было за фото, вы знаете?
– Да, так. Фото её было. Неважно.
– Набор действительно странный. Тем не менее, это подтверждает некоторые додумывания.
– Какие?
– Скажите, мисс Гарднер когда-либо казалось, что её преследуют?
– Было, как-то раз она сказала, что у неё было такое чувство. Она не говорила ничего более.
– Чем вы занимались, после того как расстались с Нордами?
– Ушла домой, конечно же.
– Вас видели соседи?
– Не знаю, спросите у них.
– У вас ведь были отношения с вашим начальником?
– Мистером Питерсоном? А это важно?
– Очень.
– Ну, у нас были шуры-муры, если вы понимаете, о чём я. Ничего серъёзного и я сомниваюсь, что он собирается брать меня в жёны, но всё-таки. Дарил подарки, ходил со мной по парку.
– У него были отношения с мисс Гарднер?
– Абсолютный нет. Она не в его вкусе. Слишком забитая.
– А вы в его вкусе? – Спросил я.
– Да. А что в этом удивительного. Ему нравятся молодые, активные. Такие как я только и нужны мужчинам.
С этим на руках мы и ушли от мисс Гриффит.
Перед тем как перейти к следующему шагу он позвонил двум людям. Сначала он узнал чей-то адрес. Потом он позвонил кому-то в Скотленд-Ярде. Детали данных разговоров мне неизвестны.
III
Я и Гвус сидели за столом в ресторане “Атракшон”, ожидая прибытия инспектора. Гвус хотел переговорить с ним по поводу пары деталей. В свободное время он вызвал одного из поваров и обсуждал с ним процесс приготовления их курицы. Насколько я понял, они к курице почти ничего не добавляют и специфика блюда в том, что мясо сухое. Не сказал бы, что мне такое понравилось бы, особенно после великолепного индюка, что так мастерски готовит мисс Милфорд.
Пришёл инспектор, и вместе с ним Питерсон, ожидавший услышать новостей. Однако Гвус дал понять нам, что ожидает ещё кого-то и продолжил обсуждение с поваром. Наконец, появилась мисс Гриффит, и Гвус отпустил повара. Мисс Гриффит присела рядом с инспектором, и мы все уставились на Гвуса, ожидая разъяснений.
– Инспектор, у меня есть две новости. – Начал он. – Во первых, у меня имеется доказательство, которое аннулирует ваше доказательство.
– В каком смысле?
– Вот в таком.
Как только он это сказал, официант Дойл поставил на стол тарелку с курицей. Она выглядела такой же сухой, насколько её описывал повар.
– Прошу к вашему вниманию. Это та самая курица, которую ел мистер Питерсон. А теперь, заметьте, что курица сухая. Её запекают без соуса. В таком случае, у меня вопрос. Как мистер Питерсон мог запачкать платок соусом, если этого самого соуса тут и в помине нет?
– Твою мать. – Выругался Питерсон. – Как я сам до этого не додумался?
– Тем не менее, соус имеется. Только не в курице, а в вот этом.
Дойл поставил на стол тарелку со свининой по-альпийски.
– Соус, который вы нашли на платке, использовался в запекании этого блюда. И использовала платок мисс Гриффит.
– На что это вы намекаете?! – Гриффит вскочила с места.
– Пока что я намекаю на то, что у вас были отношения с мистером Питерсоном и он, либо отдал вам платок и забыл про это, либо просто забыл свой платок у вас, и вы взяли его себе.
– Теперь я вспомнил. – Вставил Питерсон. – Я отдал ей платок сам.
– Да. – Подтвердила мисс Гриффит. – Но я понятия не имею, как он оказался у тела. Я была здесь. Ведь это видели. Ты ведь это ви…-
Она посмотрела на Дойла.
– Точно. Тебя же тут не было. Но кто-то другой должен был меня видеть. Норды меня здесь видели. Или вы думаете, что они меня выгораживают?
– Мисс Гриффит, будьте добры присесть. – Обратился к ней Гвус.
– Я не собира…-
– Присядьте, я сказал!
Гвус очень не любил, когда на его просьбы отвечают не просто отказом, а полным ответом. В таких случаях его голос нередко переходил из хриплого в глубокий бас. Он как-то говорил, что был старшим сержантом в батальоне. Так и представляю, как он этим голосом расставляет солдат по местам.