Когда во время боя вышиб он короля из седла и уже хотел снести мечом ему голову, Галафр взмолился.
— Не бей! — вскричал он Гильому. — Лучше возьми меня в плен. Тогда обменяешь меня и двух моих сынов, что сидят у тебя в заложниках, на короля Гефье, его жену и дочку и на тридцать тысяч пленных христиан. А если я умру, им тоже смерть!
— Верно, — согласился граф и отвел пленного короля к самому папе.
— Как же ты собираешься вернуть пленников? — спросил его святитель.
— Оденьте меня в лохмотья, — сказал Галафр, — да найдите какую-нибудь дрянную клячу. Отрядите со мной ваш отряд и, когда я спущусь к морю, попрячьтесь среди оливковых деревьев. Кликну я своих, подведут они суда с пленными к земле, тут вы всех и возьмете.
Так и сделали. Измазал себя король песьей кровью, чтобы сарацины решили, что он изранен в битве, вышел на берег и стал взывать к родне.
— Не дайте мне лечь до срока в землю! — кричал он. — Сведите с галер пленников, не то окончу я в плену свои дни!..
Обрадовались язычники, что жив их король, пристали к берегу и стали ссаживать пленных. Какое же печальное зрелище предстало глазам Гильома! Все они были в крови от ударов плетью, все в лохмотьях и рубище и еле держались на ногах от боли и голода. Попросил Гильом римлян оказать им посильную помощь: кто принес плащ кто шубу, кто теплую одежду, кто серебро и золото. И когда все пленники оказались на свободе, а король Галафр с сыновьями был отправлен на сарацинское судно, когда наконец вернулся Гильом в Рим и решил отдохнуть, пришел к нему король Гефье и сказал с великим почтением:
— Дорогой граф, вырвали вы из рук врага и меня, и мою семью, и верных моих вассалов. За это буду я вам признателен до конца жизни. Не знаю, чем мне вас отблагодарить. Послал мне Господь дочь-красавицу. Взгляните на нее, сударь, и, если она вам по сердцу, возьмите ее в жены. Вы знатны и молоды, я же дам за нею полкоролевства и сделаю вас моим наследником.
Взглянул Гильом на дочку короля Гефье — и забыл все на свете: до того она была юна, мила и прелестна! Забыл Гильом красавицу Орабль, забыл свои клятвы и обещания и решил немедленно обвенчаться с королевной.
Вскоре в престольном храме все было готово для свадьбы. Сам папа в пышном своем облачении вышел к торжественному обряду. Вот уже дошло дело до обручальных колец, вот уже готов граф Гильом назвать невесту женою, когда появляются в храме запыленные гонцы.
— Постойте, сударь! — вскричали они, прерывая венчание. — Прибыли мы из нашей милой Франции с дурными вестями. Скончался преславный наш властитель Карл, оставил Людовику трон и скипетр, но объявились изменники и решили его прогнать. Ришар Руанский добился хитростью королевского сана для сына своего Энселена. Горе в стране и печаль. Помогите нам, благородный рыцарь!
Смутился граф Гильом и спросил у папы римского:
— Как же мне поступить, сеньор? Какой дадите совет?
— Покойный император просил вас быть Людовику защитой и опорой. Прошу и я вас о том же. Не дай Господь, если лишится юный король венца и наступят во Франции черные дни.
— Подчиняюсь вашей воле, святейший отец! — воскликнул Гильом. Обнялся он со своей ясноликой невестой, простились они навек и никогда больше не виделись — до самой могилы.
Дал святитель Гильому тысячу бойцов, навьючил граф тридцать лошадей оружием и деньгами и отправился назад, в милую свою Францию. Говорят, много было пролито слез при этом расставании. Но что же о том тужить, чего нельзя воротить? Избежал граф и смертного конца, и случайного венца. И вновь повела его дорога через Сен-Бернарский перевал в отчую сторону.
ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ
Карл умирает. — Пилигрим. — Тур открывает ворота. — Встреча с Людовиком. — Бертран и Энселен. — Лживая клятва Ришара. — Поединок по дороге. — Новые гонцы. — Возвращение в Рим. — Туман сгущается. — Злодейство и смерть короля Гвидо. — Мечты и явь.
акануне той зимы, когда Карл Великий заболел и умер, случились удивительные и страшные предзнаменования.
Осенью поехал он поохотиться в окрестностях своего старого дворца в прежней столице Ахене. Снова, как в былые годы, гнал он зверя в густых Ахенских лесах, и не было рядом никого равного королю в азарте и охотничьей сноровке. Однако неожиданно стали происходить непонятные и тревожные явления.