— Да с твоей активностью тебе ежемесячно проверяться надо. Я почти не шучу. Ладно, спасибо тебе. Завтра созвонимся.
Саня долго сопротивляться не стал, и вскоре Виктор остался один.
Через полчаса он уже сидел у фонтанов, посматривая на часы. Фонари отражались в каскадах брызг, превращая воду в искры, отдыхающий после трудовой недели народ сновал по площади. Виктор выбрал идеальное для ритуала место — в бассейне ближайшего фонтана удачнейшим образом отражались прохожие. Так что взглянуть сначала на мир «глазами воды» не составит труда.
Несколько раз Аксенову еле удавалось побороть мучившее его любопытство увидеть содержимое чемоданчика, но из опыта, почерпнутого в детстве из многочисленных сказок знал, что все беды главных героев из-за непослушания. И твердо решил выполнить все условия бабы Зины.
Наконец время пришло. В груди от волнения стало холодно. Виктор осторожно открутил крышку бутылки, понюхал — пахло клопами, бормотухой и немного плесенью. Зажмурившись, он выпил.
Навернувшиеся на глаза слезы напомнили ему о закуске. Не зря Зина советовала не экономить. Эх, права была ведьма! И как он мог забыть о таком важном элементе?
«Три года без практики — не мудрено. Старею.» — сделал вывод Аксенов.
И взглянул на водную гладь…
Рот изумленно открылся. Веко нервно задергалось. Выдохнув, Виктор поднял глаза и едва удержался от крика.
По площади гуляли какие-то странные зверообразные существа, очень похожие на людей, но НЕ ЛЮДИ! Со всех ног Аксенов бросился к фонтану и взглянул на свое собственное отражение в воде.
И тогда все вдруг ему стало ясно.
— Командировка значит! Срочная! — прошипел он, хватаясь обеими руками за раскидистые, будто крона столетнего дуба, ветвистые оленьи рога. — НУ МАШКА! Ну дрянь! Права была моя матушка!
Обернувшись, Виктор посмотрел на прохожих, и его больше не удивляли прелестные девушки и разбитные юноши с длинными, как у древних ящеров, хвостами — студенты, что с них возьмешь. Девушки с охотничьим оскалом рыси, дамы с изящно выскальзывающими из накрашенных ротиков змеиными язычками, мужчины и женщины со скромными рожками или целыми деревьями, как у него самого. Озадачил немного пожилой толстяк в дорогом костюме с огромным выменем и рогами, но все встало на свои места, когда он всучил букетище лилий молоденькой барышне с хвостом лисицы и доильным аппаратом, растущим у нее из груди, который тут же присосался к старику.
По дорожкам бродили сороки, лисицы, парнокопытные всех видов и типов, ощерившиеся ласки и хорьки, и от топота копыт, тявканья и стрекотания Виктору даже уши заложило.
Вздохнув, Аксенов открыв свой волшебный чемоданчик, и вытащил из него завернутое в полотенце зеркало для бриться, лобзик, шлифовочную машинку и записку: «Инструмент после эксплуатации верни. Пилить больно не будет, у тебя они давно ороговели. И еще — захочешь перестать видеть истину — обращайся. Правда, стоить это будет гораздо дороже.»
— Ну Зина, ну баба! — выругался Аксенов и, стиснув зубы, принялся пилить свои рога, наплевав на улыбки и удивление всех прочих парнокопытных на площади, которые показывали на него пальцем.
— Всех ненавижу! Все твари!
Виктор все пилил и пилил, и с каждым новым «вжик!» что-то неясное, неопределенное отделялось от спины, сползало вниз, все росло, росло, пока наконец не закрутилось над головой в огромный скорпионий хвост.