— Да. У меня работа, — многозначительно сказала я, давая понять, что она появилась с ее легкой руки.
На сборы ушло минуты четыре, так как все необходимое для работы находится у меня практически в полной готовности. Оставалось только покидать разные нужные причиндалы в сумку. Выпив кофе, я чмокнула тетю Милу в щечку и выбежала за дверь.
Верный «Фольксваген» дожидался меня во дворе. Я мысленно поблагодарила себя за то, что только недавно отдавала его в мастерскую для серьезной проверки. Значит, теперь можно не бояться, что внезапно случится поломка.
Я села в машину, хлопнув дверцей, и отправилась в обратную дорогу. По городу пришлось передвигаться до жути медленно, чего лично я не люблю. Поэтому, едва выехав на шоссе, я с удовольствием прибавила скорости. Вспомнив манеру вождения Кирилла, про себя отметила, что вожу машину тоже неплохо.
Был вечер — самое приятное время для загородной прогулки. Солнце склонилось к горизонту и от этого казалось, что стало прохладнее. Однако когда я въехала в лес, прохлада была уже не кажущейся, а самой настоящей.
Откуда ни возьмись, прямо передо мной возникла машина. Она вывернула с боковой лесной дорожки, и я заметила ее чуть ли не в последний момент. Хорошо хоть затормозить успела. Сейчас впереди на небольшом расстоянии шел джип, не прибавляя газу, но и меня не пропуская. Шутник, видимо, попался. Я взглянула на номер машины и на всякий случай его запомнила.
Сначала я предпринимала несколько попыток обогнать джип, раз тот плетется, но потом решила не поддаваться на провокацию, потому что было похоже, что именно этого от меня и ждали. Пока мы продвигались по лесной дороге таким странным образом, я успела разглядеть необычную наклейку-вензель на заднем стекле. Из каких букв он состоял, я не поняла, слишком затейливо они были переплетены, но общий вид запомнила хорошо.
Перед джипом заранее открыли шлагбаум, так что на въезде в коттеджный поселок он даже не сбавил скорости. Зато мою машину притормозили. Но охранник по имени Олег, увидев меня, разулыбался, записал номер моего «Фольксвагена» в журнал и любезно разрешил ехать дальше.
Прибавив скорости, я увидела, как джип сворачивает к тому самому замысловатому дворцу, который не понравился мне в первый раз своей излишней вычурностью. Вот и хорошо, хоть перестал мозолить мне глаза и можно было ехать без проблем.
Солнце почти село, над Волгой сквозь деревья просматривались его последние лучи. Эх, а водичка сейчас самая теплая, за день нагрелась. Надо будет как-нибудь потом уговорить Григорьева сходить искупаться. Вернее, меня сопровождать. Он же вызвался быть моим кавалером, дав всем это понять, так пусть исполняет свои обязанности.
Ворота оказались закрытыми. Я очень порадовалась этому факту, который означал, что Андрей все же воспринял мои слова всерьез. Хотя куда ему деваться. Он на собственной шкуре понял, что с ним не шутят. Я нажала на кнопку звонка, хотя, судя по его виду, вряд ли он работал. Все-таки в Григорьеве ужасно много легкомыслия.
Звонок действительно не работал. Во всяком случае, никто не спешил открыть мне. И во дворе, как назло, никого не было. Мне ничего не оставалось, как перелезть через калитку, которая, как и забор, была достаточно высокой. Но моя физическая подготовка вполне позволяла преодолеть это препятствие без проблем.
На кухне я встретила Кирилла.
— Вы уже приехали? — Он единственный в этом доме говорил мне «вы».
— Да. Ты сможешь загнать мою машину? Там калитка закрыта.
— Нет проблем. Только как же вы в дом попали? — искренне удивился он.
— А я мастер спорта по калитколазанию, — отшутилась я.
— Ты уже здесь? — На пороге возникла Любовь Ивановна.
— Только сейчас приехала. У вас все в порядке?
— Да. Там Андрюша тебя ждет не дождется. Твоя комната рядом с его.
— Спасибо. Пойдем, — повернулась я к Кириллу. — Я сумку свою из машины заберу.
Взяв сумку, я поднялась на второй этаж. Сначала вошла в свою комнату, положила ее, а потом заглянула к Григорьеву.
Он лежал на кровати с закрытыми глазами, и было в этой позе что-то неуловимо беззащитное, что заставило меня насторожиться. Я осторожно приблизилась к нему. Наклонилась, чтобы послушать, дышит он или нет, и сама вздохнула с облегчением. Дыхание было спокойным и ровным. Успокоившись, я стала выпрямляться, но в этот момент он резко открыл глаза и схватил меня за руку.
— Что? Поцеловать хотела? Не выйдет.
— Жаль, а я размечталась, — улыбнулась я, но продолжила уже серьезно: — Исправляешься быстро, за закрытые ворота хвалю. Это хорошо. Но надо что-то и с другой стороны придумать. Можешь быстренько какой-нибудь заборчик соорудить?
— Запросто. Позвоню завтра в город. Приедут, поставят.
— Как себя чувствуешь?
— Прекрасно. Ты удачно съездила?
— Да.
Я замолчала. И почему у меня такое ощущение, что мы знакомы с ним уже давно? Вообще-то я не люблю близко сходиться с людьми, не люблю привязываться и привязывать к себе. Работа у меня опасная, и я, выполняя ее, не должна думать, что кто-то обо мне волнуется и кому-то будет плохо, если со мной вдруг что-то случится. Чем меньше родных и близких, тем менее я уязвима. Сейчас вдруг я почувствовала, что Григорьев может стать для меня по-настоящему родным, я подумала, что надо начинать бороться с неожиданно возникшим чувством.
— О чем думаешь? — прервал Андрей мои размышления.
— Искупаться в Волге хочется.
— Давай сходим. И я пройдусь.
— Тебе пока еще нельзя ходить. Шов может разойтись. Останемся дома. Ужин пусть тебе сюда принесут, и дверь на ночь не закрывай. Я зайду тебя проведать, — сказала я строго и вышла за дверь, не дождавшись его ответа.
Комната мне понравилась. Большая двуспальная кровать, стол с настольной лампой, шкаф для белья, телевизор. Надо спросить у Григорьева, наверняка у него видеомагнитофон есть. Это было бы совсем замечательно.
Я сложила свои немногочисленные вещи в шкаф, открыла чемоданчик, где лежало оружие, проверила его еще раз. Оставила необходимое, а остальное убрала на антресоль. Достать в случае чего можно сразу, а любопытные туда вряд ли полезут. Если, конечно, таковые здесь найдутся.
После душа я ощутила прилив бодрости и хорошего настроения. В городе даже ночью нет спасения от жары, особенно, если ветра нет. А тут такая благодать! Из открытого окна повеяло прохладой, и я поняла всю прелесть жизни за городом.
Облачившись в джинсы и легкую рубашку, я пошла на кухню — надо же и мне наконец подкрепиться. Тетя Люба сразу же усадила меня за стол ужинать, а сама села напротив.
— Все уже давно поели, только ты осталась, — она с какой-то родственной непосредственностью называла меня на «ты» и вообще вела себя очень просто.
— Спасибо.
Я уткнулась в тарелку, молча и с удовольствием поглощая приготовленное Любовью Ивановной.
— У вас с ним серьезно? — вдруг спросила она меня.
Я чуть не подавилась и сказала расплывчато:
— Вы спросите лучше его самого, Андрей все объяснит.
— Но мне и тебя хотелось послушать. Он мне как родной все равно, поэтому мне не хочется, чтобы над ним смеялись или им пользовались.
Я понимала, что тетя Люба на самом деле переживает за Григорьева. И не винила ее за то, что она разговаривала со мной в таком категоричном и жестковатом тоне. Она тем временем продолжала:
— Сейчас вон что творится. На него уже второй раз нападают. И мне надо знать, что ты за штучка. Вдруг тебя бандиты подослали.
— А какие бандиты могли меня подослать? — улыбаясь, спросила я. — Разве у Андрея есть враги?
— Но ведь кому-то он мешает. Мне все это совсем не нравится.
— Знаете, мне тоже, — задумавшись, сказала я. — И я постараюсь, чтобы Григорьева больше никто и пальцем тронуть не посмел.
— Как-то странно ты его называешь, — тетя Люба удивленно вскинула брови.