Опасаясь, что он упустил какие-то важные разведданные или обрывок сведений, примарх отозвал флотилии для нескольких сборов, на каждом из которых присутствовали десятки кораблей, чтобы у Незримых не возникло желание атаковать. На протяжении сорока дней Рогал просматривал записи с результатами сканирования и журналы связи, опрашивал экспедиционных специалистов самых разных профилей. Судя по всему, пока Дорн не сумел найти то, что искал, однако он по-прежнему излучал спокойствие и решительность, не омрачённые отчаянием или нетерпением.
Несколько подчинённых Гидореаса затронули тему кораблей, посланных к другим легионам. Официально их отправили с предупреждением о Незримых, чтобы другие примархи знали, с чем они могут столкнуться, когда тоже начнут продвижение в глубь аномалии. Однако, поскольку флоты взяли паузу и отошли на перегруппировку, совместно всё это создавало впечатление, будто владыка Дорн остановился и ожидает, когда один из братьев придёт ему на подмогу.
Гидореас разобрался с маловерами — прочёл им лекцию о том, как недостойны они сражаться в рядах хускарлов, а полдюжины воинов наказал переводом обратно в тактические роты. Он не собирался терпеть, когда при нём подрывали авторитет примарха.
Правда, такие мысли наверняка посещали и других, особенно вне легиона, — флотоводцев и полковников, которые чувствовали себя заблудившимися, окружёнными и недостаточно умелыми. Если в ближайшее время Дорн не предоставит им солидный повод надеяться на лучшее, во всех частях Имперской Армии и эскадрах поддержки начнутся проблемы с боевым духом. Возможно, вплоть до дезертирства.
То и дело возвращаясь мыслями к перспективе потерять ещё больше флотских сил, Гидореас проводил делегацию логистариев Механикума с палубы стратегиума и вернулся к Рогалу Дорну одновременно с тем, как прибыл новатор Зума, вызванный примархом. Старший навигатор выглядел бледным, словно мертвец, его кожа туго обтянула кости, глаза — два обычных — глубоко запали, а под ними темнели мешки. Ригантис больше не носил привычные брюки в обтяжку и замысловатый френч с разрезами на рукавах, сменив их на лёгкую рубашку под просторной фиолетовой мантией с высоким воротником, а также тёмно-красную ермолку[18], закрывавшую голову до бровей.
— Что вы видите, новатор Зума? — спросил Дорн, махнув рукой в сторону гололит-проектора, над которым повисла схема тысяч звёздных систем. Красные значки на ней отмечали точки столкновений с врагом.
— То, что вы в целом верно утверждали, что родной мир Незримых располагается где-то в центральной области из трёхсот систем, — ответил новатор. Он протянул руку к проекции, и диковинные пальцы с дополнительными суставами дёрнулись так, словно Эсуин пробежал ими по клавиатуре. — Судя по датировке событий и концентрации вражеских сил, чем дальше мы продвигаемся на северо-восток, тем яростнее Незримые атакуют нас. Но на данный момент мы зачистили только десятую часть этих систем.
— Куда бы вы двинулись дальше? — спросил Гидореас, присоединяясь к ним. — Исходя из того, какое состояние варпа вы наблюдали в окружающих системах.
— Я бы лишь высказал предположение, не более, а потому вряд ли чем-то помог вам, — отозвался навигатор. — Да, мы можем определить системы, интересующие Незримых, выявить частые маршруты и транзитные пункты, но они не используют...
Новатор Зума умолк, всматриваясь в глубину парящего скопления света и тьмы. Гидореас уже открыл рот, чтобы спросить, в чём дело, но Дорн остановил его, вскинув руку. Примарх и хускарл ждали больше минуты, пока Ригантис изучал голокарту, почти незаметно переводя взгляд из одной точки в другую.
— Вот здесь, — Рогал указал на некую звезду, находящуюся в средоточии символов контакта с Незримыми. — Это район с наиболее интенсивным движением.
Изучив прилагаемые данные, Эсуин покачал головой.
— Трассы проходят там, но не сводятся в одну точку, как к главной планете. Я не верю, что там вы найдёте мир, но, возможно, отыщется нечто стоящее. Например, варп-врата.
— Варп-врата? — Гидореас посмотрел на своего господина, затем на новатора Зума. — О чём вы?
— Теория, пока что ничего более, — признался Ригантис. — Однако она увязывается с некоторыми из древнейших документов наших домов.
Коснувшись панели управления, Дорн повернул проекцию и заговорил, изучая её под перпендикулярным углом.
— Сейчас подобное мастерство нам недоступно, однако утверждают, что в пору расцвета терранской империи Тёмной эпохи человечество умело строить варп-врата, — пояснил примарх. — Каждые из них образовывали стабильную точку в сети искусственно созданных каналов. Если представить естественные течения эфира как реку, которая изгибается и течёт сообразно природным условиям, то такой канал — то есть участок имматериума между двумя взаимосвязанными варп-вратами — скорее напоминает рукотворную протоку. Обузданную и судоходную. Идти по ней медленнее, чем вниз по течению, но быстрее, чем вверх, наперекор ему.
Он указал на различные направления атак, и Гидореас отобразил их последовательность, основываясь на хронометках каждой засады и оборонительной операции. Похоже, что враг действительно в основном перемещался по трём отдельным, но чётко выраженным путям.
— Вы сказали, что врата располагаются на обоих концах канала? — Хускарл посмотрел на своего командира, который, не мигая, рассматривал сплюснутую сферу искрящихся звёзд. — Почему бы не переместить наш флот к одной из систем с вратами, а не туда, где враг совершает переход?
— Мы уже отправили корабли в те районы, — негромко сказал Дорн. — Ни данные сканирования систем, ни отчёты навигаторов не указывают на какие-либо структуры или аномалии, подходящие на роль варп-врат. Полагаю, новатор Зума, нечто подобное опознали бы сразу.
— Да, даже если бы мои сородичи не заметили сами врата, то засекли бы, как они влияют на варп. Пока что мы не знаем, как Незримые способны путешествовать через эфир иным путём, нежели наши корабли, — возможно, с помощью сокрытых каналов. Когда я увидел врагов, они напоминали фантомов, не находящихся целиком в одном измерении со мной. Побеседовав с теми, кто пережил столкновение с Незримыми в варпе, я получил схожие описания. Не могу сказать с уверенностью, что нам удастся обнаружить врата или каналы. Разве что по счастливому случаю.
— Не самая надёжная стратегия даже в лучшие времена, — сказал Гидореас.
— Сейчас не самые лучшие времена, однако мы не обязаны полагаться на удачу. — Рогал Дорн выглядел как человек, уже принявший решение. Скрестив руки на груди, он перевёл взгляд с Гидореаса на навигатора, а затем снова посмотрел на командира хускарлов. — Прежняя стратегия работала, но мы слишком рассредоточились, а значит, стали уязвимыми для нападений манёвренного противника. Мы не нашли цель для удара, так что давайте зеркально отразим ситуацию и посмотрим, удастся ли выманить Незримых на решающую битву в качестве атакующей стороны. Наши силы мы сосредоточим вот здесь. — Примарх ткнул пальцем в схему, указывая на точку пересечения маршрутов неприятеля. — Отсюда мы отправим флоты в окружающие системы. Я назову эту зону «Ночной замок». Она станет нашей крепостью: мы зачистим области рядом с ней и будем совершать вылазки, чтобы тревожить врага. Чем ближе мы подберёмся к каким-нибудь ценным объектам, тем мощнее ответят со стороны Незримых. Там, где они станут сражаться яростнее всего, мы сами усилим натиск, а «Ночной замок» послужит нам опорным пунктом и базой поддержки. Как только мы приблизимся к одному из их миров, им придётся отреагировать на угрозу, а иначе мы найдём то, что ищем.
— Вы надеетесь вынудить их напасть на «Фалангу», — произнёс Гидореас, заметно оживившись. — Вы хотите превратить нас в такую опасность для Незримых, чтобы им пришлось дать нам бой?
— Причём нам не потребуется определённая мишень. Нам просто нужно находиться там, где Незримые предпочли бы нас не видеть. Во всём этом есть и другая цель. С каждым днём один или несколько моих братьев приближаются к внутренней сфере Окклюды Ноктис. И каждый день, когда мы будем отвлекать Незримых на себя, они не смогут выделять корабли для защиты иных границ и патрулирования прочих систем.