Выпустив плечо новатора, Торл отступил на шаг.
— Выруби связь! — рявкнул Ригантис, сообразив, что станция до сих пор работает. — Будем надеяться, что наше сообщение затерялось в фоновых помехах. Если нас обнаружат, мы не сможем ни дать отпор, ни удрать от них.
Торл отключил приёмник и передатчик, снова превратив транспорт в инертный кусок металла и пластека.
— Челнок меньше двадцати метров в длину, сканеры Незримых могут вообще не засечь его, — сказал псайкер.
На это и надеялся Эсуин, пока лёгкие крейсеры неприятеля продвигались вперёд. Они пройдут параллельно маленькому судну, а у кораблей Незримых, как правило, большая часть основного вооружения размещалась на носу, однако такие пушки предназначались для поражения гораздо более крупных целей, чем транспортник. Их второстепенные орудия вполне могли разнести челнок на куски одним попаданием, но что за командир уделит внимание такой мелочи, когда в системе разворачивается генеральное сражение?
— Мы просто камушек, который вообще не стоит вашего времени, — пробормотал Ригантис, вцепившись обеими руками в край панели управления. — Маленький кусочек астероида, он никому не мешает, пожалуйста, летите дальше.
Эсуин услышал очередной смешок Торла, но не разделил веселья легионера. Ближайший корабль Незримых теперь казался падающей звездой — бликом, что скользил по правой стороне стеклянного купола. Глаза Ригантиса метались между этим отблеском и показаниями устройства слежения. Крошечный машинный разум, контролирующий базовый набор датчиков, буквально не мог обнаружить ни применяемые к нему противоавгурные меры, ни наведение оружия любого типа.
Учитывая любовь Незримых к лазерным средствам поражения, вполне вероятно, что навигатор и библиарий умрут ещё до того, как их мозг воспримет дульную вспышку.
Голубоватая искра переместилась влево, уменьшаясь по мере удаления.
Ригантис по-прежнему наблюдал, ожидая, что на устройстве слежения появится крошечный сигнал летящего к ним ударного судна, запущенного в сторону от главного наступления.
Прибор ничего не показывал. Ничего не было видно и через обзорную капсулу.
— Они ушли, — сказал Торл. — Не заметили нас.
Новатор задержал дыхание ещё на пару секунд, после чего медленно выдохнул, поджав губы.
— И что теперь?
— «Рождённый клинком» должен вернуться за нами.
— При условии, что он уцелеет в битве.
— При условии, что кто-то вообще уцелеет в битве, Дорн обязательно пришлёт кого-нибудь.
Эсуин немного поразмыслил над этим. Системы брони Торла автономно очищали воздух, поэтому он наверняка переживёт навигатора, если они оба окажутся в затруднительном положении.
— Думаю, если запустить двигатель, на нашу сигнатуру сейчас никто не обратит внимания, — предположил Ригантис.
— Мы должны находиться там, куда нас отправил примарх. Если мы переместимся, никто не узнает, где нас искать.
— Если понадобится, мы заявим о себе. — Ригантис коснулся пульта управления, и пятно света от панели упало на его руку, когда новатор указал за купол, на точку прыжка Незримых. Торл уже разорвал пси-связь и больше не делил с ним третье око. — Там нечто вроде синяка на теле реальности. Врата не закрылись. Или, возможно, ключ не повернули в замке. Выбирай любую аналогию, какая больше нравится.
Наклонившись в тесный пилотский купол, библиарий посмотрел в нужное место.
— Могут пройти и другие корабли, — заметил он.
— Не знаю. Возможно. — Ригантис подумал о флоте, о масштабном сражении, которое в ближайшие часы унесёт тысячи жизней. Они с Торлом сейчас находились на борту беспомощного, но и самого безопасного космолёта в системе. Навигатора неотвязно преследовали мысли о том, что такое положение дел нужно сохранить, но он отбрасывал их, зная, что истинная защищённость, победа и огромный успех для его дома придут только после того, как Незримых уничтожат или приведут к Согласию.
Развернувшись к громадному воину в броне, Эсуин протянул одну руку к пульту управления двигателем.
— Посмотрим поближе?
Если бы Гидореас не знал истинной обстановки, ему могло бы показаться, что Дорн намеренно вывел свою армаду на невыгодные позиции. Второй флот Незримых — тот самый, о котором предупредили новатор и старший библиарий, — приближался на высокой скорости. Двигаясь таким курсом, неприятель войдёт в соприкосновение с имперцами практически напротив того участка, куда враг ударил в начале битвы. Это выглядело как классический охват «клещами», вот только первая группировка Незримых стала выходить из боя раньше, чем второй флот подошёл на дистанцию ведения огня. Противник не собирался атаковать VII легион и его союзников с двух сторон, а планировал нечто иное.
Тем не менее Дорн приказал трети имперских кораблей покинуть строй и преследовать отступающих Незримых — тех, что напали первыми, — чтобы у неприятеля оставался прямой путь к «Фаланге», если он пожелает нанести удар.
Командир хускарлов ничего не говорил, но пристально взирал на экраны в стратегиуме. Он переводил взгляд с одной гололит-проекции на другую, с детальных отображений неумолимой погони и подхода атакующих сил на подробную схему, где показывалось общее положение флотов. В сети связи то и дело звучали сообщения от нескольких командиров эскадр и капитальных кораблей, которые запрашивали разрешения идти на перехват недавно прибывших Незримых.
Гидореас посмотрел на Рогала Дорна, ожидая его ответа.
— Новых приказов не будет, — спокойно сказал примарх, изучая инфопланшет у себя в руке.
Уже не меньше пяти минут прошло с тех пор, как он последний раз взглянул на главный стратегический дисплей. Иногда Дорн двигал пальцем по экрану инфопланшета, и зелёное сияние, подсвечивающее лицо Рогала снизу, кратко мерцало.
Наиболее серьёзную угрозу Незримые представляли при первом заходе для обстрела, когда их орудия, сосредоточенные на носу кораблей, имели преимущество в дальнобойности над бортовыми и кормовыми батареями большинства имперских звездолётов. Такие атакующие манёвры удавалось сорвать, запуская торпеды и штурмовые катера, однако после многих месяцев войны такие ресурсы почти закончились. Как только корабли экспедиционного флота приближались для ответного огня, Незримые стремились оторваться и выйти на новый заход. Так повторялось снова и снова, и армада Дорна постепенно ослабевала.
— Мой господин, торпедные аппараты с пятого по девятый заряжены и готовы к стрельбе, — доложил Гидореас своему примарху, хотя не сомневался, что Дорн уже услышал данное уведомление. — Наведение орудий «Нова» для рассеивающей бомбардировки рассчитано.
— Не стрелять, Гидореас. Ещё рано.
Генный отец Имперских Кулаков по-прежнему не поднимал взгляд. Командир хускарлов понимал, что его примарху известна текущая обстановка: он улавливал изменения в позе примарха, малозаметную мимику Дорна. Рогал держался безмятежно, но отнюдь не расслаблялся. Впрочем, он всё же казался слишком спокойным. Гидореас помнил, как безупречно сработали планы примарха, когда они находились на борту «Веритас Инсигнум», но чутьё легионера вопило об опасности, не позволяя себя игнорировать.
— Владыка Дорн, враг выйдет на дистанцию атаки через три минуты. — Гидореас заставлял себя говорить ровным голосом, пробовал наполниться таким же самообладанием, какое излучал его повелитель. — Наши флотилии поддержки не успеют совершить манёвр и вмешаться, если вы не отдадите приказ прямо сейчас.
Ещё раз покосившись на дисплеи, хускарл увидел, что силы имперского флота отчётливо разделились на три части, и лишь горстка небольших эскортов могла отреагировать на угрозу со стороны Незримых.
— Я собираюсь отозвать вторую боевую линию, господин, — объявил Гидореас, приняв решение.
Оторвавшись от инфопланшета, Дорн обратил взор на воина, и тот застыл, будто придавленный гравитонным лучом.
— Отставить. Всем кораблям выполнять полученные приказы.
— Господин, «Фаланга» — могучий звездолёт, но риск чрезмерно велик. Я знаю, что у вас есть план, владыка Дорн, но, какого бы успеха вы ни ожидали, тот не оправдывает угрозы нашему командному штабу и лично вам.